Ах, свобода

Над сценой висит сделанная по эскизу художника Франциско Инфанте поблескивающая крутящимися огоньками люстра-агрегат, которая напоминает не то НЛО, не то выставки последних достижений японской инженерной мысли. Таинственный, недостижимый, осязаемый и недоступный замок-греза и наваждение Франца Кафки обрел вполне реальные очертания и объемы, завис над сценой, чтобы в финале угрожающе двинуться на зрительный зал под песню-зонг на стихи Иосифа Бродского «Ах, свобода, ах, свобода. / У тебя своя погода. / У тебя – капризный климат. / Ты наступишь, но тебя не примут».

Из многоуровневой философской прозы Кафки Юрий Любимов извлекает наиболее волнующую его тему отношений человека и власти, человека и свободы. Землемер (Владимир Черняев), приглашенный таинственными властями замка и навеки застрявший на его окраинах, для Юрия Любимова – суть художник, обменявший свободу на надежду отыскать дорогу к замку, на встречу с таинственным и вездесущим Кламом.

Режиссер ставит спектакль с давним соратником – композитором Владимиром Мартыновым (и вкраплением музыкального фрагмента Эдисона Денисова), вычленяя из текста Кафки самодвижение музыкального ритма. Иногда кажется, что собственно авторский текст только мешает. И спектакль движется не сюжетными сцеплениями, а окликами мелодий, перемигиванием лампочек, перезвоном пивных кружек, кружением-танцем сумасшедшего дефиле потерявших тела платьев.

Новая актерская генерация Таганки показывает прекрасную театральную выправку: ясные голоса, легкие тренированные тела. Бешеный фонарик мастера как дирижерская палочка управлял сценическим ритмом и темпом.

Премьерный спектакль начался со сценки-заставки: Юрий Любимов не обнаружил на своем месте фонарик. Грозный рык мастера: «Кто взял на память – немедленно верните!» И только после появления помрежа спектакль было разрешено начать. Надо ли говорить, что Юрий Любимов в зале – непременная и самая существенная составляющая премьеры по главному абсурдному роману ХХ века.

В постановке «Замка» легко читаются самоцитаты и самопародии – от начавшего историю театра «Доброго человека из Сезуана» до премьеры прошлого сезона – «Горе от ума».

Первая читка «Замка» прошла еще в 2006 году, параллельно с «Горе от ума». При желании можно увидеть переклички в сюжетах, где «приезжие герои» вначале пугают своим вольнодумством местных старожилов, а потом «перемалываются» обстоятельствами. Чацкий сбегает из родных пенатов, Землемер пытается зацепиться-закрепиться в незнакомом и притягивающем его месте. И тот, и другой исход суть поражение. И бегство не дает свободы, и упорное нежелание убежать оборачивается капитуляцией. Что делать, коли «ах, свобода, ах, свобода. На тебя не наступает мода». В сущности, это завершающее спектакль стихотворение Иосифа Бродского можно было бы смело взять эпиграфом к любому из таганковских спектаклей.

Можно не сомневаться, что в задуманной к следующей годовщине постановке по произведениям Андерсена, Уайльда и Диккенса мы обнаружим и знакомый режиссерский почерк, и круг тем, который в русском театре прочно ассоциируются с именем Юрия Любимова.