Posted 27 марта 2008,, 21:00
Published 27 марта 2008,, 21:00
Modified 8 марта, 08:01
Updated 8 марта, 08:01
Девятый вал фальшивок
Этот неприглядный факт вскрылся после недавнего выхода в свет третьего тома каталога поддельных картин, «засветившихся» на отечественном арт-рынке. Нынешний скандал лишний раз подтверждает очевидное – фальшивки стали национальным бедствием. Так что сегодня ни один музей или коллекционер не может быть застрахован от того, что его раритет окажется умелым изделием современных мошенников. И чем дальше идет процесс «вывода живописи на чистую воду», тем громче скандалы. В ближайшее время число «липовых» ван гогов, рембрандтов и айвазовских будет только увеличиваться.
С той поры, как появился рынок искусства и реликвий, его заполняют подделки. История фальшивок такая же длинная и богатая, как и история подлинных вещей. Например, в Средние века в разных церквях хранились десяток голов Иоанна Крестителя и сотни гвоздей, якобы оставшихся от Распятия. В эпоху Возрождения уже научились подделывать древнеримские статуи и монеты, а в XIX веке Европу наводнили египетские статуэтки и саркофаги. Сегодня, если судить по статистике интернет-сайта «АртФорум», подделывают две категории произведений: во-первых, те, что редко встречаются в продаже во всем мире и за которыми особенно охотятся коллекционеры (картины Ван Гога, Моне), во-вторых, те, что особенно ценятся на внутренних рынках (у нас – старорежимные русские пейзажи и драгоценности Фаберже).
«Никто не может делать это лучше русских»
Несколько крупных скандалов и судебных разбирательств, вспыхнувших в России за последние два года, доказывают, что мы занимаем едва ли не первое место по фальшивкам. Газета The Seattle Times даже опубликовала памфлет об антикварных фикциях «Никто не может делать это лучше русских».
Некоторые эксперты утверждают, что 50% всего русского антикварного рынка составляют подделки. По более трезвым подсчетам, фальшивок – всего 8%, но и это 70 млн. долларов в год. Для подтверждения цифр приводится пример с приобретением Виктором Вексельбергом на аукционе «Сотбис» коллекции русского декоративного искусства (в том числе редчайших яиц Фаберже). Как выяснилось позднее, из 210 предметов 9 были поддельными. Вслед за тем с «Сотбис» возник новый инцидент: перед самой продажей сняли топовую картину «певца русского леса» Шишкина, которая на поверку вышла переписанным пейзажем голландца Куккука.
К слову, на фальшивого Шишкина (предварительная цена – более 1 млн. долларов) имелось авторитетное заключение со штампом Третьяковской галереи. Буквально за год до этого еще один подлог обнаружили в Вене – картина некоего немца, купленная там, через некоторое время превратилась в полотно Поленова.
Возникает закономерный вопрос: куда же смотрят «Сотбис» и оценщики? Почему до сих пор ни к нему, ни к Третьяковке не применяли санкции за распространение подделок? Но в том и весь фокус, что аукционный дом изначально не дает стопроцентной гарантии. Просто количество недоброкачественных вещей у них меньше, чем в других галереях. То же самое – государственный музей. Экспертная бумага при всей ее красоте (с приложением рентгена и технических характеристик картины) не считается последней инстанцией. В суде она не принимается. Никакой ответственности на специалиста не накладывает. В случае, если вместо подтвержденного шедевра окажется фальшак, музейщики умывают руки: «И мы – люди, и мы имеем право на ошибку».
Иными словами, рискует всегда покупатель. Впрочем, иногда заложником оказывается и продавец фальшивки. До сих пор не закончено судебное дело питерских антикваров – супругов Преображенских. Через их руки прошел десяток дорогих картин – русских пейзажей, которые оказались подделками. Сумма исчисляется несколькими миллионами долларов. Однако у этих картин были солидные музейные экспертизы. Музейщики обвинений избежали, а Преображенским инкриминируется «преступный сговор» с фальшиво-картинниками (при этом человек, приносивший картины в галерею, исчез бесследно).
Клонирование Айвазовского
О том, что экспертиза должна быть более ответственной и технически оснащенной, говорят уже не первый десяток лет. Но до сих пор главный инструмент – это вкус и чутье искусствоведа. Техника помогает редко. Сегодня, помимо рентгена, делают химический анализ холста и красок. Однако преступники тоже не сидят сложа руки – передовики труда в деле подделки картин накопили огромный опыт, как обходить физико-химические анализы.
Раньше, чтобы создать фальшивку, «состаривали» краски – ради этого живопись держали в печи (так возникают трещины), натирали китайской тушью (она дает эффект пыли) и несколько раз покрывали лаком. Сегодня, как видно из каталога подделок, методы намного изощренней. Самый частый прием – использование одной старой картины для создания другой. Например, в западных лавках покупается какой-нибудь датский пейзаж XIX столетия за 5 тыс. долларов, к нему делается несколько добавлений с подписью художника – и вот уже картина выдается за живопись Васильева или Саврасова с ценой в 100 тыс. долларов.
Распознать такую подделку с первого раза практически невозможно. Один из главных специалистов по русской живописи в Третьяковке Владимир Петров признался «НИ», что он и сам дал несколько десятков свидетельств в подлинности этим искусным фальшакам. Живопись, полагает Петров, оттого и невозможно ввести в компьютер, что в нем очень силен элемент субъективности. А разница цен на мировых рынках учит преступников тасовать холсты.
Еще недавно самый большой процент подделок приходился на авангард 1910–20-х годов (Малевич, художники объединения «Бубновый валет»). Это привело к тому, что рынок русского модернизма рухнул – коллекционеры просто прекратили покупать авангард у галеристов. Сегодня стабильно лидирует пейзаж XIX века – начиная с Айвазовского (сам художник числил за собой 6 тыс. картин, нынче же на рынке их – 60 тысяч!), заканчивая Киселевым, Лагорио, Клевером.
В Министерстве культуры РФ считают вал подделок настоящим бедствием и предпринимают срочные спасательные меры. Еще несколько лет назад музеям запретили делать экспертизу на коммерческой основе – так их ограждают от обвинений в преступном сговоре. Сейчас вводится государственная аккредитация экспертов. Распространяются изображения недоброкачественных картин. Сути, однако, это не меняет: пока наш антикварный рынок остается полукриминальным (до сих пор в России нет четких законов, регулирующих его), пока у людей с шальными деньгами вкусы не поднимаются выше картины, увиденной ими в школьном учебнике, найдутся те, кто готов перекрасить «дешевого» датчанина в «дорогого» русского.
Высшая математика для Рембрандта
С выпуском каталогов подделок для мошенников наступили нелегкие времена. Но пока искусствоведы сличают оригиналы и копии «на глазок», второй удар по антикварному рынку грозят нанести создатели компьютерных программ. Коллекционеры из разных стран все чаще просят Дэниеля Керена, профессора факультета компьютерных наук университета Хайфы, проверить некоторые полотна в их коллекциях, вызывающие сомнения. Суть оригинальной компьютерной программы профессора Керена заключается в переводе живописи на язык математических символов и формул, которые понятны компьютеру и которые он может сравнивать с эталонными, принадлежащими тому или иному живописцу.
Для этого картины сначала разбиваются на отдельные блоки. «Предположим, – объясняет профессор Керен в интервью газете Jerusalem Post, – у одного живописца преобладают вертикальные мазки. Ему, скажем, нравится рисовать телефонные столбы или, допустим, небоскребы. Программа разбивает его картины на блоки и превращает их в математические символы, похожие на синусоиды и косинусоиды, которые знакомы каждому школьнику, изучавшему тригонометрию. Если другой художник больше любит горизонтальные мазки, то его математические символы будут отличаться. Сравнивая их, программа сможет определить, где чья работа».
Пока Керен с помощниками испробовал свою программу на пяти художниках: Ван Гоге, Рембрандте, Дали, Рене Магритте и Кандинском. Программа проанализировала около 30 полотен каждого из них. В общей сложности компьютер добивался успеха в 86% случаях с картинами, которые раньше «не видел».
Проценту, конечно, еще далеко до ста, но профессор Керен уверен, что со временем его программа сможет безошибочно определять, отличаются ли две картины, и, если отличаются, то объяснять, чем именно. Если сюжет картин разный, но стиль одинаковый, то программа определит автора на основе предварительного изучения его отличительных характеристик. Таких, как, к примеру, использование Ван Гогом завитков или любовь Магритта к прямым линиям.
Искусствоведы отнеслись к появлению конкурента настороженно. Например, не очень понятно, как будет узнавать программа художников, имеющих привычку менять стили и технику. К категории таких «трудных» мастеров относится, например, Рембрандт. Известно, что великий голландец отличался склонностью к переменам стиля и поощрял лучших учеников копировать его картины. Неудивительно, что чаще всего в списках спорных картин мелькают его работы.
Профессор Керен намерен расширять базу данных и вносить в нее все новых и новых живописцев. Он очень осторожен в прогнозах, но уверен, что через несколько лет его компьютерная программа поможет специалистам находить и подделки.
Уверены ли вы в подлинности своих шедевров?
Денис ЗУРОВ, художник-реставратор, эксперт в области русской живописи XIX – нач. ХХ вв., Германия:
– В России ко мне на экспертизу не раз приносили полотна якобы кисти Репина или Шишкина. Но за пять лет у меня ни разу не было подлинных полотен. В одних случаях это оказывалась талантливая подделка, в других – прижизненная работа подражателя или ученика великого художника. Причем невооруженным глазом это не поймешь: нужна тщательная экспертиза.
Александр ДОБРОВИНСКИЙ, адвокат, коллекционер:
– У меня нет сомнений. Обычно я покупаю картины у владельцев, у которых они находились много лет, и обычно прошу, чтобы мне это доказали. Доказательством для меня, например, является фотография на фоне картины художника, и это еще не все. После этого я обычно провожу химическую экспертизу состава красок, потому что одну картину могут заменить на идентичную другую. Химическая экспертиза, которая стоит около полутора тысяч долларов, обычно показывает, когда был нанесен слой и время засыхания красок. Также я обращаюсь к экспертам, которые проверяют для меня художественный ряд – то есть какие-то моменты, характерные для определенного художника. Немного легче, если я покупаю картину через аукционные дома с репутацией, так как все эти проверки делают они. Доверия к ним у меня больше, так как они редко идут на репутационный риск. Признаться, я только рад скандалам вокруг аутентичности картин, так как цена на вещи, в чьей подлинности нет сомнений, обязательно возрастет.
Лариса КОРОБЕЛЬНИКОВА, заведующая пресс-службой государственного музея «Эрмитаж», Санкт-Петербург:
– Едва ли найдется человек, способный повторить Рембрандта или других великих художников. Для этого необходим не только талант, но и другие холсты, другие краски. Кроме того, в каждом крупном музее, в том числе и в нашем, работают высококвалифицированные эксперты, которые тщательно изучают приобретения на предмет их подлинности. Фальшивки у нас есть, да в той же коллекции Фаберже. Но это фальшивки умышленные, чтобы посетители могли увидеть разницу между копией и оригиналом.
Опрос провели Виктор БОРЗЕНКО и Евгения ДРОЗДОВА
САМЫЕ КРУПНЫЕ РОССИЙСКИЕ СКАНДАЛЫ С ФАЛЬШИВКАМИ
В 2005 году коммерческий директор компании «Элекс-Авто» Валерий Узжин выяснил, что все пять картин русского передвижника Александра Киселева, приобретенных за год до этого в одной из московских галерей, являются фальшивками. В частности, купленный за 94 тыс. евро холст «Летний день» оказался слегка подрисованной картиной малоизвестного датского художника конца XIX века Януса Ла Кура «Лесная дорога, ведущая к крестьянскому дому», приобретенной в Копенгагене всего за 1300 евро. В итоге оказалось, что едва ли не половина коллекции из трех десятков картин и других предметов искусства стоимостью около 3,5 млн. евро – подделки. Суд над владельцами галереи продолжается до сих пор.
В том же 2005 году авторитетнейший эксперт, старший научный сотрудник Третьяковской галереи Владимир Петров заявил, что на 120 произведениях русских живописцев, которые появились за последние годы на антикварном рынке России, он обнаружил европейские «исходники», то есть картины, из которых они были на самом деле «сделаны» торговцами фальшивками. Искусствовед признался, что на многие из подделок он сам давал заключения об их подлинности.
В 2006 году разразился скандал с приобретением вице-губернатором Челябинской области Константином Бочкаревым для нового областного краеведческого музея за 180 млн. рублей коллекции картин Шишкина, Верещагина, Маковского, Коровина и других русских художников второй половины XIX века. Большинство из холстов оказались искусными подделками. Против чиновника прокуратура возбудила уголовное дело, которое было прекращено в конце 2007 года в связи со смертью Бочкарева.