Гений места

Если бы на пороге нового века и тысячелетия кто-нибудь рискнул предсказать, что очень скоро одним из важнейших театров российского пространства станет Александринка, то эту Кассандру, боюсь, ничтоже сумняшеся, объявили бы чокнутой. С другой стороны, и сам Валерий Фокин признался, что никогда не думал о том, что судьба приведет его в старейший театр России, и именно этот театр станет главным делом жизни («если бы мне кто-то это сказал, я бы покрутил пальцем у виска»)… Старейший театр и непредсказуемый режиссер – трудно придумать сочетание более неожиданное. Однако история умеет завязывать сюжеты.

Больше века назад она привела на александринскую сцену «оголтелого новатора» (как называли его тогдашние газеты) Всеволода Мейерхольда, и этот бродячий гений, по свидетельству его авторитетного биографа, «с первого взгляда влюбился в блистающий золотом и сверкающий огнями зал» и поставил здесь свои лучшие спектакли… Век спустя художественный руководитель Центра Мейерхольда, верный ученик и последователь Ежи Гротовского, неутомимый искатель новых путей Валерий Фокин с радостью осознал: «пространство Александринки меня принимает»…

Работа нового худрука Александринки началась именно с возвращения творению Росси его первоначального облика: из зала были убраны впихнутые туда в советское время ряды кресел, стены были отчищены от многовековых слоев обоев, перила – от напластований краски и лака. Были заново вытканы тканевые обивки, заказаны «по образцу» зеркала и ручки. Вернулся на сцену дивный занавес Головина. И усатые капельдинеры (в Александринке никогда не было билетерш) вежливо рассаживают публику по местам…

В театроведении достаточно разработана проблема изменения режиссерского почерка при встрече с новыми актерами или с новым Автором театра. Проблема влияния на режиссера нового пространства изучена куда меньше. Хотя именно «гений места» гармонизировал искания Мейерхольда или определил новый этап жизни и творчества Валерия Фокина.

Гений Карла Росси, но и гений Санкт-Петербурга. Пожалуй, из современных художников сейчас никто не разрабатывает и не воплощает «петербургскую тему» так последовательно, умно и победно, как этот коренной москвич.

«Город пышный, город бедный» стал постоянным местом действия его постановок в Александринке. Парадный подъезд доходного дома в «Живом трупе», в подвале которого поселился Федор Протасов. Скетинг-ринг, оклеенный афишами столичных театров, где катается неудачливая невеста Агафья Тихоновна в «Женитьбе»… Город мороков и туманов, обманный, гибельный, сводящий с ума – в «Двойнике»… Парадный, имперский, чиновный город, обманувшийся в заезжем мальчишке – в «Ревизоре»…

Героями спектаклей стали истинно петербургские типы: местные святые и сумасшедшие, лиходеи и тихони, обитатели бельэтажей и подвалов, чиновники и бомжи, люди всех возрастов, чинов и званий, на чьих лицах есть «питерский особый отпечаток».

В спектаклях Фокина зазвучали излюбленные петербургские темы: маленького человека Гоголя и бедного человека Достоевского, особых петербургских комплексов бездомности и заброшенности-в-бытии, сумасшествия «белых ночей» и апокалипсические реалии «самого фантастического города» мира.

Даже новый театральный стиль постановок на сцене Александринки, который Валерий Фокин назвал «неоакадемизмом» явно определен самим духом города на Неве, в котором слились геометрическая симметрия городских планировок, классическая выверенность архитектурных линий и страстный драйв главного русского экспериментатора – Петра I.

Петербург часто называли Городом-Театром. Валерий Фокин строит Александринку как своего рода Театр-Город. Художник Валерий Фокин и руководитель Валерий Фокин пока на удивление не конфликтуют, мирно складывая отнюдь не театр одного режиссера, но многоголосое полифоническое пространство имперской сцены. Вопреки сложившемуся образу «режиссера-ревнивца», оберегающего свое пространство и своих артистов от любых чужих влияний, Валерий Фокин зовет на постановки в свой театр крупнейших режиссеров России и Европы, в которых ощущает определенную близость формирующемуся большому стилю. Собранная и воспитанная им труппа театра, похоже, умеет работать не только в режиме нон-стоп, но и в режиме постоянных перегрузок новыми задачами и творческими манерами.

Часто сетуют, что из всех искусств театр наименее стоек к вирусам своего времени: подхватывает все его болезни, впитывает все скверное, чем время сочится. Александринка, насколько можно судить со стороны, живет в осознанном противостоянии нарастающему оползню государственных структур, в противофазе подпрыгивающему пульсу нашей жизни. Прекрасно залаженное и умно разворачивающееся театральное дело, прирастающее именами и площадками, опытом и мастерством. В тяжелые минуты отчаяния – а может ли вообще что-то разумное делаться в этой стране? – вспоминаешь опыт Александринки и становится светлее и легче. Трудно быть Валерием Фокиным, но перенимать опыт никому не заказано.

Юбиляра поздравляет актер театра и кино Константин РАЙКИН: