Иногда они возвращаются

В идеале все кажется очень увлекательным. Войти в ту же самую реку, да еще в ту же самую воду. Невозможно? А если на диких скоростях обогнать поток, а потом быстро в него прыгнуть? Понятно, что уже совсем не то, и ощущения другие, но ведь теоретически можно. Плюс еще и освежимся. В общем, воссоздание арт-проектов 1990-х – это не только чисто художественный жест, но еще и попытка хоть как-то взбаламутить нынешнее стоячее болото. От привычных реверсов «Дискотеки-80» затея отличается только тем, что все собранные экспонаты и впрямь могут оказаться в музеях. Ностальгии и вздохов «как молоды мы были, как искренне любили», однако, никто не отменял.

Три этажа выставки превратились в огромное хранилище артефактов 1990-х. От внушительных полотен дуэта Виноградов-Дубоссарский до рукоделия Леонида Тишкова. В иных комнатах проекты «спрессованы», как сельди в банке (один на квадратный метр). Само собой, никакой буквальной реконструкции не получилось. В этом, собственно, и заключается главное разочарование от экспозиции. Ожидаешь, что вот-вот погрузишься в атмосферу залихватских перфомансов Александра Бренера, провокаций раннего Кулика или Осмоловского, но на выходе получаешь чисто музейную раскладку картин, фото или небольших экранов с галерейной хроникой. Архив здесь победил живые эмоции.

Вместо оригинальных замыслов художников на первый план в «Реконструкции» вышли галереи. Оно и понятно: в 1990-е, в отсутствии нормального для Запада музея современного искусства, роль музея в Москве (просветителя и организатора) выполняла пятерка галерей. И даже при том, что ютились они в подвалах или на чердаках, накал творческого горения (в иные времена по две выставки в месяц) компенсировал недостаток места и денег. Само собой получилось так, что эти галереи в зависимости от вкусов владельцев разделились по направлениям и эстетическим ориентирам: XL-галерея, руководимая Еленой Селиной, продолжала традиции концептуализма, Айдан Салаховой и ее галерее был близок гламур и клубная культура, Якут-галерея отстаивала неоакадемизм и тоталитарный декаданс, наконец, Марат Гельман собирал художников, заряженных на громкое политическое высказывание. Показательно, что сегодня все эти галереи либо закрыты, либо ушли в творческий дрейф.

Сегодня они рвутся в государственные музеи, запрашивают многотысячные бюджеты на новые проекты или просто ностальгируют о годах «бури и натиска», цитируя самих себя. Так и получается, что главным экспонатом на выставке оказался длинный фото-фриз Владимира Фридкеса с портретами художников, галеристов и критиков 1990-х: его с умилением рассматривали сегодняшние солидные господа арт-тусовки. Молодость – главное художественное достижение.