Posted 26 декабря 2013,, 20:00

Published 26 декабря 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 02:11

Updated 8 марта, 02:11

Актер и режиссер Сергей Пускепалис

Актер и режиссер Сергей Пускепалис

26 декабря 2013, 20:00
Театральный режиссер Сергей ПУСКЕПАЛИС, поставивший несколько десятков спектаклей на лучших провинциальных сценах, снискал всенародную любовь как исполнитель главных ролей в хорошем кино и качественных телесериалах (последний из них – «Крик совы»). Корреспонденту «НИ» он рассказал о том, как ему помогает имидж положите

– Вас не смущает, что почти все ваши киногерои – люди либо в погонах, либо в белых халатах? Как профессиями персонажей овладеваете?

– Это все люди, занимающиеся людьми. Не неживыми предметами, а людьми. И я как режиссер привык иметь дело с людьми. Что касается профессиональных навыков, у меня в жизни много друзей – врачей и военных. Самообразование получаю, общаясь с ними... Вместе выпиваем, праздники отмечаем, отдыхаем вместе – вижу их навыки, поведение в быту – «обучение» само по себе происходит. Поэтому я не беру творческих командировок, чтобы поехать в войсковую часть для постижения премудростей военного быта.

– Вы создатель почти исключительно положительных образов на киноэкране. Негодяя вы сыграли только в фильме «Сибирь. Монамур» – кстати, здорово. Вам негодяев не предлагают или вы отказываетесь?

– Негодяев особо не предлагали или предлагали, но я был занят чем-то другим. А так я обычно следую постулату Станиславского: «я в предлагаемых обстоятельствах». В любой роли – это все я в предлагаемых обстоятельствах. То есть я бы был таким, если бы был врачом. А таким – если бы был подполковником, загнанным в сибирскую глушь из фильма «Сибирь. Монамур», – голодным волком, который воет, не зная, как найти выход своему таланту военного. Если бы я был метеорологом – я вел бы себя так же, как мой герой на полярной станции в фильме «Как я провел этим летом». Точно так же я прошу и своих артистов – не надо полностью имитировать другого человека, мне это не интересно, это сразу выливается в кривляние. Наша русская школа существует, по сути, на психоанализе. И Олег Павлович Табаков работает таким образом, и Де Ниро. Какую бы маску ни играл Табаков – хотя в его работе много вахтанговского, эксцентричного – это всегда Олег Павлович, большая личность. В человеке, исполняющем роль, должен предполагаться какой-то объем личности. Если личности за этим не стоит, игра для меня – простые ужимки. Имитировать личность невозможно.

– То есть режиссеры полагаются на вашу достоверность и больше ничего от вас не требуют?

– Этап «соглашательства» наступает обычно в начале проекта – мы разговариваем. Я выясняю: точно ли вы убеждены, что я – то, что вам нужно? Я очень ответственный человек, не могу себе позволить подвести команду – сорваться, психануть. Надо ведь довести дело до конца! Поэтому на этом этапе мы обсуждаем все. В том же фильме «Сибирь. Монамур» в результате такого разговора блестяще, мне кажется, сыграл капитана Николай Козак. Хотя Вячеслав Росс вначале предлагал эту роль мне. Но я его убедил, что это – не моя роль. Я всегда радею за общее дело. Меня не надо ничем перчить, солить – если я иду ингредиентом в блюдо, которое делает режиссер, и мы оба убеждены в правильности выбора, то гожусь в чистом виде. Если доверяют моей интуиции, попаданию в роль, каким-то совпадениям моих жизненных поисков, ощущений с историей моего героя, то мы договариваемся и дальше режиссеры уже не испытывают со мной никаких затруднений на площадке – я прост в употреблении. На площадке же режиссерская корректировка идет только по свету – я полностью доверяю здесь режиссеру, понимаю, что монтировать ему, он знает точнее. И я знаю, что он меня и моих партнеров любит – я работаю только с такими ребятами, которые любят своих актеров, доверяют им, не унижают.

– А вас в жизни идентифицируют с вашими положительными героями?

– Вообще, меня не очень узнают. Но вот недавно в Петербурге пришел в хорошую нотариальную контору делать доверенность на жену – такой, как я есть сейчас для фильма, в котором сейчас снимаюсь, – лысый и бородатый. Сначала дело забуксовало, а потом вдруг одна из сотрудниц узнала, что я сыграл роль в фильме «Попытка Веры» – все заулыбались, и все пошло быстрее.

– Что это за новый персонаж, в образе которого вы сразу вызываете недоверие?

– Телевизионный фильм-драма называется «Крестный». Прототип моего героя – легендарная личность. Он живет и работает в Санкт-Петербурге, и зовут его Алексей Ильин. А моего персонажа зовут Илья Алехин. В этом фильме о Сербо-Косовском конфликте, который снимался отчасти в Македонии, я играю врача в составе миротворческих сил – врача уникальной для данных обстоятельств специальности – врача-гинеколога – казалось бы не имеющей никакого отношения к военным действиям. Он помогал рожать сербским женщинам, которых не принимали косовские больницы – как бы показывая, что их не должно быть на этой земле. Отказ от родовспоможения как часть политики. Серьезный жанр. И, мне кажется, мы с ним справляемся – судя по качеству материала, подробным съемкам. Я очень надеюсь на людей, с которыми работаю, – на режиссера Тимура Алпатова, на партнеров – Андрея Смолякова, Ольгу Ломоносову…

– У вас есть должность в МХТ – помощник Табакова. Как помогаете?

– Года три назад был назначен. Но вся моя помощь заключается в том, что я там делаю иногда спектакли. Никаких дисциплинарно-организационных функций не выполняю. Ничего другого мне не поручают. Я бываю в МХТ, когда репетирую или слежу за своими спектаклями, которые там идут. И еще на мхатовских праздниках – если не занят на съемках.

– Ваши спектакли отличаются теплотой и сердечностью. Но после «Прошлым летом в Чулимске» в МХТ вы уже два года ничего не ставили…

– Как раз сейчас начинаю в Московском губернском театре репетиции спектакля по моему любимейшему произведению Алексея Слаповского «Первое и второе пришествие». А потом буду ставить в МХТ еще один спектакль – тоже по произведению Слаповского «Не такой, как все».

– Третьим игровым воплощением произведений вашего любимого автора должен стать фильм…

– С этой историей я ношусь уже порядка пяти лет. Хочу пристроить его в надежные продюсерские руки – я здесь очень осторожен. Сценарий написан по пьесе Алексея Слаповского «Клинч», которую я ставил когда-то в Уфе. В качестве сценария для кино она подверглась мощнейшему переосмыслению. Но главная тема, которая волнует нас с Алексеем Ивановичем, осталась – кризис среднего возраста. Я очень надеюсь, что многолетние мои метания помогут мне избавиться внутренне от этого сюжета – выйдут на свет божий в виде фильма. Замечательная компания складывается! Продюсер – Рубен Дишдишян. Приблизительно представляю себе уже актерский состав, но точно могу назвать одну фамилию: Алексей Серебряков – часть текста пишется под него.

– Ваш сын тоже пошел в артисты. Каково было ваше участие в этом решении?

– Я был безумно рад его выбору. Уже потому, что он поступил и окончил мой родной ГИТИС. Хотя немножко волновался – по призванию ли, не по инерции он туда идет? Глеб пошел в школу в Саратове, продолжил обучение в Москве, потом был Магнитогорск, а закончил школу в Железноводске. За год до окончания школы ему знакомый актер Андрей Бердников сделал какую-то программу (они там сами колдовали, я в это даже не влезал), и он поехал в Москву – пробно поступать. Поступил, его стали разыскивать, тут выяснилось, что ему еще год до ЕГЭ. А на следующий год сын целенаправленно поехал поступать к Сергею Васильевичу. Это просто какое-то счастье, везенье, что именно в тот год Женовач набирал курс. Я уверен, что Сергей Васильевич взял его не потому, что он – мой родственник. Он – человек щепетильный. И теперь мой сын – актер Студии театрального искусства. И сейчас они репетируют «Театральный роман», у Глеба несколько персонажей, существующих в голове Максудова, – из разных произведений Булгакова.

– Вы думаете, актерство – подходящая профессия для мужчины?

– Профессия, скорее, женская. Поэтому я особенно уважаю ребят, которые остаются мужчинами, занимаясь этой профессией. Тех, кого эта профессия не дезориентирует, – настоящие мужчины. Здесь очень велик риск впасть в самолюбование, что, мне кажется, мужчинам не должно быть присуще. Мужчина должен переживать больше за общий колхоз, а женщины – за свой участок. Поэтому, когда актер-мужчина больше внимания уделяет себе, – в этом проявляется женская сущность. Которая прекрасна только в женщине, а в мужчине начинает все портить.

– А у вас был момент испытания медными трубами?

– Это было на очень раннем этапе, когда я был студентом и играл Леонидика в спектакле «Мой бедный Марат», еще в Саратове. Его сняли на местном телевидении, каналов тогда было мало, поэтому его посмотрело много народу. И вот я вышел как-то на улицу, меня узнали, и я летел по этой улице и думал, что вот оно – счастье. Потом, в результате прохождения службы в армии, я понял, что такое жизнь и к чему приводит восторг от самого себя. Армия открыла мне, что мир населяет огромное количество еще более замечательных и талантливых людей – я именно там их встретил.

– В армии, а не в ГИТИСе?!

– Обучение на курсе Петра Наумовича Фоменко подтвердило мои жизненные догадки по этому поводу. Узаконило их – так бы я сказал.

– Значит, когда фильм «Как я провел этим летом» оказался успешен на Берлинском фестивале, у вас уже был полный иммунитет?

– Абсолютный! Мне тогда просто было очень радостно, что на фоне наших спортивных неудач – а мы тогда много чего проигрывали – показывали по многим каналам нашу победу на Берлинском МКФ. Я был горд за страну. Было радостно за съемочную группу, за продюсера Романа Борисевича, который поверил в эту историю, в то, что снимать надо именно на Чукотке. Мне было радостно, что наши общие чаяния, тревоги, сомнения увенчались таким результатом. А я был просто участником общего процесса.

СПРАВКА «НИ»

Сергей ПУСКЕПАЛИС родился в 1966 году, учился в Саратовском театральном училище, затем прошел срочную службу на военно-морском флоте, работал актером в Саратовском ТЮЗе, учился у Петра Фоменко в РАТИ, который окончил в 2001 году. После выпуска поставил в Москве пьесу «Двадцать семь» Алексея Слаповского, этот спектакль участвовал в одном из фестивалей «Балтийский дом». Во время постановки спектакля «Египетские ночи» в Мастерской Петра Фоменко был помощником режиссера. С 2003 по 2007 год Сергей Пускепалис – главный режиссер Магнитогорского театра драмы имени Пушкина, в 2009-2010 – главный режиссер Российского государственного академического театра драмы имени Федора Волкова в Ярославле. Для постановок спектаклей приглашается самыми известными драматическими театрами России. В кино снимается с 2003 года. С кинорежиссером Алексеем Попогребским познакомился на съемках фильма «Коктебель», в котором снимался сын Сергея Пускепалиса – Глеб. Позднее Попогребский пригласил Сергея на главные роли в фильмах «Простые вещи» и «Как я провел этим летом». В 2013 году снялся в отечественном фильме-катастрофе «Метро». Заслуженный артист России с 1999 года.

"