Песенка кровавого брадобрея спета

По легенде брадобрей Суини Тодд жил в Англии в начале XIX века. Ловко орудуя опасной бритвой, он перерезал своим «клиентам» горло и скидывал их через люк в подвал, предварительно обчищая карманы жертв. Тела несчастных бесхозными не оставались – сообщница Тодда миссис Ловетт делала из них начинку для пирожков. В 1973 году по мотивам этой городской легенды Кристофер Бонд написал пьесу, в которой «реабилитировал» кровожадного цирюльника: согласно романтической версии, Тодд стал убийцей из-за подставившего его судьи, захотевшего овладеть женой-красавицей парикмахера. Собственно, этот сюжет и лег в основу мюзикла «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит», премьера которого состоялась на Бродвее в 1979 году. «Музыкальный триллер», как назвали постановку его создатели, пережил несколько сотен показов, заработал восемь престижных премий и породил свыше десятка последующих интерпретаций. Своеобразным апофеозом стала экранизация истории о Суини Тодде, воплощенная Тимом Бертоном с Джонни Деппом в роли цирюльника-убийцы и Хеленой Бонэм Картер, сыгравшей миссис Ловетт.

Постановщики российской версии истории о Тодде перенесли действие зонг-оперы в наши дни, несколько сократив и упростив оригинальную сюжетную линию. Так, вернувшийся с каторги цирюльник настолько одержим жаждой мести, что тут же начинает вершить правосудие, последовательно убивая всех, кто был причастен к его несчастьям. Правда, в финале вконец обезумевший парикмахер не будет убит, как в зарубежном аналоге, а окажется на грани самоубийства после того, как собственноручно прикончит свою дочь. Кстати, постановщики Todda, несмотря на жестокий сюжет, полностью отказались от бутафорской крови, заменив ее красным светом, заливающим сцену.

Один из самых впечатляющих элементов зонг-оперы – это сценография. На сцене отстроен мрачный лондонский квартал, обитателям которого лучше не попадаться на глаза. Стены, разрисованные граффити и знаками анархии, огромное здание, на нижнем этаже которого находится пирожковая миссис Ловетт, на верхнем – цирюльня Тодда, а напротив – дом Священника. Кроме того, на сцене установлена прозрачная многоярусная конструкция, на разных уровнях которой располагаются музыканты «Короля и Шута».

Интересно, что в зонг-опере практически не звучат прозаические диалоги персонажей – повествование о Суини Тодде ведется с помощью песен. Правда, на премьерных показах из-за плохо настроенных микрофонов расслышать историю о цирюльнике-убийце как следует не представлялось возможным. Между тем, либретто постановки драматургов Михаила Бартенева и Андрея Усачева получилось отменным, но убедиться в этом можно, только послушав альбомы «Todd. Акт 1. Праздник крови» и «Todd. Акт. 2. На краю», вышедшие задолго до премьеры зонг-оперы. Еще одно нарекание вызывают вопли некоторых персонажей, совершенно неуместные в ряде сцен, поскольку из-за зашкаливающих децибелов сильно смазывается впечатление от прекрасно поставленных эпизодов (в частности, это касается сцен с Судьей).

Впрочем, ни проблемы со звуком, ни шероховатости в постановке совершенно не мешают публике, состоящей преимущественно из поклонников группы «Король и Шут», с восторгом воспринимать все, происходящее на сцене. И понятно, что обострению восторженной реакции зрителей способствует похожий на демона Михаил Горшенев, исполняющий роль Суини Тодда. Фронтмен «КиШа» впервые выступает в амплуа драматического артиста и, надо сказать, на театральных подмостках смотрится не менее органично, чем на сцене концертной площадки. Другое дело, «игры» Горшенева как таковой не ощущается: те же нервные движения, взгляд исподлобья. Его силуэт «возникает» на сцене, словно мрачная тень, как и на концертах группы. Маргарита Быстрякова в роли Ловетт прекрасно дополняла партии Горшенева. Однако в начале постановки было ощущение, что актриса несколько стесняется полностью задействовать свой голос, а зря, поскольку ее вокальные данные нареканий не вызывают.