Posted 26 ноября 2007,, 21:00

Published 26 ноября 2007,, 21:00

Modified 8 марта, 08:25

Updated 8 марта, 08:25

Сказки от гобоя

Сказки от гобоя

26 ноября 2007, 21:00
В рамках III международного фестиваля «Сезон Станиславского» в Москву приехала музыкальная постановка знаменитого швейцарского режиссера Кристофа Марталера – «Фама» композитора Беата Фурерра. Вместе с ансамблем Klangfrum Wien и с помощью оригинальных архитектурных решений режиссеру удалось расширить наши представления

В одном из интервью Марталер дал определение своему режиссерскому методу: «Я по образованию музыкант. И строение музыки – звук к звуку, тон к тону – я переношу в свою театральную работу». Его новая постановка «Фама» создана вместе с композитором Беатом Фурерром и архитектурной группой Limit. Спектакль имеет подзаголовок: «Аудиотеатр для большого ансамбля, восьми голосов и актрисы». Переплетение звуков, их перекличка, их борьба и гармония рождаются из сочетания 28 музыкальных инструментов известнейшего ансамбля Klangforum Wien, восьми голосов певцов штутгартского Neue Vocalsoliesten и монолога драматической актрисы Изабель Менке.

Голос ее героини сосуществует на равных с шелестом струнных, с всхлипами кларнетов и флейт, с сопением фагота и нежными вздохами виолончели, с почти человеческим тоном фортепиано и громом ударных. Зрители находятся в специально организованном пространстве, по периметру огороженном пластиковыми вращающимися прямоугольниками. Такие же прямоугольники создают потолок. По ходу действия прямоугольники вращаются, то образуя сплошную стену, то вдруг распахивая пространство на все четыре стороны. Поворачивается и потолок, открывая купол павильона (представление в Москве играется в одном из выставочных павильонов Сокольников). Таким Марталер создал обиталище богини молвы – Фамы, по имени которой назван спектакль. О Фаме даже мифологический словарь сообщает весьма скупо, что в античной мифологии ее считали персонификацией молвы, репутации. Марталер придумал для Фамы дом, в котором видно все происходящее вокруг: на небесах, на земле. А также слышен каждый звук, шорох, стон. Композитор Беат Фурерр создал это пространство звуков. А певцы и музыканты, перемещаясь по периметру зала (в открывающихся прямоугольниках стен видны то гобоист с пюпитром, на котором стоят не только ноты, но и маленький экран-дисплей с дирижером), то скрипач.

На равных с другими земными звуками в жилище Фамы звучит и рассказ девушки Элсе. Ей нужны деньги, чтобы спасти от разорения отца. Богатый торговец дает ей необходимую сумму с условием, что Элсе позволит ему увидеть себя обнаженной. В отличие от Годивы, героиня Шницлера предпочитает смерть позору. Актриса Изабель Менке то прислушивается к миру криков, шорохов, стонов вокруг себя, кружит по сценической площадке, то замирая перед играющим оркестром, то прислушиваясь к голосу певца. А то выныривая из темноты с прозрачным пластиковым громкоговорителем неожиданно оглушает зрителей, вопрошая: Warum?

Монолог Изабель Менке идет на немецком без перевода и, кажется, нужен режиссеру лишь как еще один добавочный голос в ансамбле голосов. Возможно, что гобой рассказывает на своем языке историю не менее значимую и страшную. Возможно, что флейта поет о неземной любви. Возможно, что ударные гремят трагедией. А фортепиано философствует в духе Сократа.

Доходя до жилища Фама, земные звуки теряют свой непосредственный смысл, превращаясь в музыку. Ницше волновало рождение трагедии из духа музыки. Марталеру интересны превращения смысла в звук, растворение драмы в звуке. И, надо сказать, приключения звука ему удалось воплотить с невиданной свободой и виртуозностью.

"