«Эй, вы там, наверху»

В доме на улице Марата (бывшей Николаевской) Дмитрий Шостакович жил в течение 19 лет, с 1914 по 1933 год. Здесь, когда ему было 9 лет, под руководством матери он начал заниматься игрой на фортепиано, а затем поступил в музыкальную школу Гляссера, находившуюся неподалеку, на Владимирском проспекте. А когда родители привели юного композитора к ректору Петербургской консерватории Александру Глазунову, тот предрек молодому человеку удачную творческую судьбу. В музее-квартире частично воссозданы интерьеры, среди экспонатов – мебель, принадлежащая Шостаковичу, его стол, переданный в дар музею сыном композитора Максимом, фотографии, афиши, программки с концертов. Одна из комнат оборудована под камерный концертный зал.

Эту квартиру выкупили несколько лет тому назад друзья Дмитрия Шостаковича Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, специально для создания в ней музея. Музыканты торопились сделать подарок Петербургу в честь 300-летия Северной столицы. Однако, как рассказала корреспонденту «НИ» петербургская художница Светлана Асташева, первые средства, перечисленные в один из городских фондов на благое дело будущего музея, были украдены. Об этом госпоже Асташевой рассказал с горечью Мстислав Ростропович. Впоследствии, когда квартира на Марата, 9, все же была приобретена, последовали неприятности иного рода. Дело в том, что стены и потолки старинного дома не выдержали некоторых ремонтных работ, и у людей, купивших квартиру этажом ниже, появились трещины на стенах. Несколько лет «дело о трещинах» разбиралось в городском суде, истцам присудили выплатить 90 тыс. рублей ущерба (в иске было заявлено 316 тыс. рублей). Истцы даже пытались в 2003 году вручить повестку в суд Галине Вишневской публично, поэтому история создания Музея-квартиры Шостаковича невольно приобрела скандальный оттенок.

Тем не менее первый Музей-квартира композитора в городе на Неве открыт. Можно спорить о том, сколько хлопот и неудобств доставляют мемориальные квартиры великих людей, расположенные в обычных жилых домах. Поток посетителей или, как сейчас говорят, фанов, шум, суета – неизбежные издержки во имя сохранения исторической памяти для потомков. Вопрос в том, готовы ли как власти, так и новые поколения, к этим издержкам.