Не только в интерьере

Выставка вмещает в себя произведения, созданные на протяжении трех столетий, но парадокс в том, что, несмотря на классическое формирование экспозиции (по времени создания работ), в залах не образуются временные анклавы. Работы, выполненные в разных техниках и с интервалом в целое столетие, как, например, «Вдовушка» Константина Маковского (1865) и «Вдовушка» Бориса Ермолаева (1965), вступают друг с другом в незримую, но явственную перекличку. Кардинально разнящиеся по визуальному ряду и эмоциональному тону, они, тем не менее, образуют мостик из прошлого в будущее и способствуют пониманию не только настроения модели, но и духа эпохи. Так и в целом, иные положения тел и выражения лиц, смена «моды» в композиции и колористическом решении становятся субстанцией не разъединяющей, а объединяющей.

Парные портреты, распространенные в начале XVIII столетия, постепенно уступили пальму первенства семейному портрету на лоне природы. XIX век плавно «переместил» позирующих членов семейств в комнаты и вывел на авансцену камерный семейный портрет. Расцвет критического реализма привнес в работы остроту социальной проблематики. Послереволюционное искусство наряду с новыми законами (отмена церковного брака, упрощение развода) видело в семье пережиток прошлого и тщательно вбивало свой личный гвоздь в «ветшающие» семейные ценности. В 1930-е годы, напротив, в унисон с изменившейся линией партии художники старательно это самое «семейно-ветшающее» укрепляли. В 1970-1980-е – «просветляли» и даже в какой-то мере идеализировали, что роднит некоторые образцы соцреализма с пасторальной сладостью патриархального крестьянского быта на жанровых полотнах XVIII – первой половины XIX века. Апофеозом современного осмысления семейной темы выступает «Алтарь семейных ценностей» (2014) от петербургского художественного объединения «Колдовские художники». Нарочито брутальные персонажи «усилены» сочными подписями: «матерь и батерь», «зять – любит взять» и тому подобное. Правда, такая «эволюция», если брать за условную точку отсчета прелестные женские и детские, а также мужественные мужские образы на картинах Ивана Тупылева, Владимира Боровиковского, Петра Дрождина и Николая Ге, видится малосимпатичной и чрезмерно утрированной.

Удачным ходом организаторов проекта стало включение в экспозицию архивных фотографий и медиаинсталляции, основанной на фотоматериалах, предоставленных Русскому музею жителями России. В отличие от безвестных людей, запечатленных на семейных и групповых портретах в дореволюционных фотоателье, чьи изображения размещены в витринах и на стенах выставочного зала, вся «медиачасть» – именная. Каждый снимок сопровождается короткой историей: человек, смотрящий с фотографии, обретает не только имя, но и крошечную биографию. Жаль, что сменяются строчки и лица на импровизированном экране – безвозвратно и быстро. Хотя и происходит данное действо по образу и подобию окружающего мира, «заточенного» природой на бесконечное обновление.