Posted 26 августа 2014,, 20:00

Published 26 августа 2014,, 20:00

Modified 8 марта, 04:21

Updated 8 марта, 04:21

Что смотрят на границе российского мира

Что смотрят на границе российского мира

26 августа 2014, 20:00
В конкурсной программе фестиваля «Край света» – 10 полнометражных картин, из которых ровно половина отечественных. На интернациональных смотрах такой большой доли «своих» не бывает, и в кулуарах шутят, что материковую Россию, откуда они родом, здесь условно считают заграницей.

Четыре из пяти произведенных на материке лент – «Еще один год» Оксаны Бычковой, «Испытание» Александра Котта, «Звезда» Анны Меликян и «Класс коррекции» Ивана Твердовского-младшего – ранее отметились на сочинском «Кинотавре», а пятая, «Зимы не будет» Ильи Демичева, – на выборгском «Окне в Европу». Выходит, что качественных российских картин так мало, что для молодого кинофорума нельзя найти ни одной приличной и в то же время «незасвеченной» работы. Впрочем, для местной публики это не имеет значения, так как ни одной из перечисленных она еще не видела, а киножурналистам, которые видели все, будет интересно узнать, отличается ли вкус здешнего жюри от вкуса сочинского, и если да, то чем именно.

Южная часть Сахалина и Курильская гряда с 1905 года до конца Второй мировой войны принадлежали Японии, но японская застройка, в отличие от финской в Выборге, была практически уничтожена, и Южно-Сахалинск нынче похож на любой другой город, строившийся при советской власти, которая имела страсть к унификации – тем более что в нем, как почти везде, сохранились советские названия вроде проспекта Ленина и Коммунистического проспекта. О новых временах напоминают только новые торговые центры, раскрашенные в разные цвета однотипные дома, да «Чехов-центр», где проходят главные фестивальные события, включая открытие с закрытием, круглые столы, встречи с создателями фильмов и мастер-классы видных кинематографистов. Словом, обычный фестивальный ассортимент, но с гораздо большим участием местной публики, чем в Сочи и Выборге, притом задающей авторам неглупые вопросы – подчас умнее тех, что задают некоторые журналисты и журналистки.

Во внеконкурсных программах широко представлены фильмы ближайших к Сахалину стран, главным образом Японии, Южной Кореи и Гонконга, который рассматривается как особая территория. Выделяется ретроспектива «Архитектура и кино», привязанная к проектам архитектурной модернизации Южно-Сахалинска. А после полуночи под открытым небом можно посмотреть отличную серию мюзиклов.

О российских фильмах «НИ» рассказывали в репортажах с «Кинотавра» и «Окна в Европу», так что поговорим об иностранных, первым из которых был показан «Корабль Тесея» Ананда Ганди (Индия), не имеющий ничего общего с тем индийским кино, что было дико популярно в СССР. Это малобюджетная, но при этом интернациональная история о людях, которым пересадили органы других людей, причем нескольким достались части тела одного погибшего – спелеолога-кинолюбителя, чью последнюю съемку они смотрят в конце фильма. Что же до названия, то в мифическом корабле Тесея во время плавания пришлось заменить все доски, отчего появился новый софистический вопрос, родственный поставленному Гераклитом относительно реки – остался ли корабль прежним? Второй вопрос возникает после просмотра: как назвать двух и более человек, унаследовавших не гены, а части своего донора? Приславшему лучшее название будет вручена книжка автора этих строк.

Очень неплохое впечатление осталось и от «Монаха» Тин Вин Наинга (Чехия – Мьянма, она же Бирма). Это рассказ о молодом послушнике, которого младенцем подобрал на улице и воспитал настоятель маленького буддистского монастыря. Послушника тяготит монастырская жизнь, ему хочется в город, но когда его приемный и духовный отец заболевает и умирает, он понимает, что его долг – остаться и стать новым настоятелем и наставником молодых монахов. Подкупает в этой нехитрой истории достоинство героев, точность выбора непрофессиональных исполнителей всех ролей – и, разумеется, то, что она снята за считанные пья (мелкая денежная единица Мьянмы).

Интересны также «Хозяева» Адильхана Ержанова (Казахстан), сюжет которых имеет общие черты с недавними российскими фильмами «Дубровский», «Долгая счастливая жизнь» и «Левиафан». Во всех четырех речь идет о бессилии простых людей, в чьей собственности заинтересованы сильные мира сего, и о тотальной коррумпированности всех ветвей власти. Картина Ержанова оригинальна тем, что он снял свою историю в жанре не трагедии, а условной трагикомедии. Иначе говоря, все так омерзительно, жутко и в то же время обыденно, что шоковая реакция перерастает в смеховую. В Казахстане, по словам исполнителя одной из главных ролей Ерболата Ержанова, фильм запрещен за искажение облика родины, которой приказано гордиться (вам это ничего не напоминает?). А на вопрос из зала, как его дяде удалось получить от государства деньги на съемки, удалой Ерболат ответил, что в заявке он сочинил не хулу, а оду родной власти. То есть применил прием, хорошо известный мастерам советского кино и имеющий шансы стать востребованным в нынешней России, все больше повернутой лицом в прошлое.

"