Шуточки в пустыне

Три девицы, «красотка», «шалава» и «дурнушка» (Алена Хмельницкая, Антонина Комиссарова и Наталья Наумова), соблазненные предложением «выгодной работы на Ближнем Востоке», попадают в лапы торговцев женской плотью. Те продают их бандитам, обитающим в Мертвом городе на берегу моря. Убив одного из насильников, девушки ждут неминуемой расправы, но тут появляются два заблудившихся русских туриста (Алексей Чадов и Алексей Бардуков) и русский же супермен (Дмитрий Марьянов), прибывший с заданием доставить беглую «красотку» родному папе в Россию. Образовавшаяся великолепная шестерка с минимальными потерями уничтожает конную банду единиц в сто, возглавляемую бывшим товарищем супермена (Рустам Уразаев), перекрыв достижения семи самураев и великолепной семерки.

Легко представить, как выглядел бы фильм с подобным бредовым сюжетом, будь он снят всерьез – достаточно вспомнить, если кто видел, «Куклу» Юрия Кары или «Все, о чем мы так долго мечтали» Рудольфа Фрунтова, которые не могли вызвать у любителей кино ничего, кроме стеба. Именно потому, что своим пафосом старались выбить слезу.

Кеосаян заявляет правила игры в первом же кадре, где папа поручает супермену найти дочку. Встреча происходит ночью на улице под дождем. Камера сперва показывает ноги заказчика, потом переводит взгляд на его лицо, которое оказывается лицом Виктора Вержбицкого. Умному, как сказали бы древние римляне, достаточно для заключения, что если перед нами отец, то крестный.

Стопроцентно попадает в роль Рустам Уразаев, изобразивший умудренного опытом восточного злодея-наркобарона с мировой скорбью на лице. Оно и понятно – не может же столь сведущий человек не знать, какой конец ожидает его в соответствии с законами жанра, в коем ему предписано действовать. Прекрасно чувствует себя на экране также обвешанный оружием Дмитрий Марьянов в бандане, которая выдает в нем вольного стрелка – тоже знакомый кинематографический тип, причем более современный, чем двое описанных выше антагонистов.

Не портят песни и молодые персонажи фильма, расписанные как по нотам: «тюфяк» (Бардуков) и «крепкий пацан» (Чадов) с мужской стороны, и три разнохарактерных представительницы неслабого пола – с женской. Само собой понятно, что «тюфяк» должен клюнуть на «шалаву», супермену в награду достанется «красотка», а вот что будет с «крепким пацаном» и «дурнушкой» – вопрос. С одной стороны, без жертв у мужчин обойтись не может, а красотки и шлюхи в кинематографической традиции должны выйти сухими из воды. С другой – отстрел дурнушек с современной точки зрения неполиткорректен, и на какую сторону встанет Кеосаян, под европейской оболочкой которого бурлит южная кровь, – дело темное. С третьей стороны, обиженная дурнушка может залезть в косметичку красотки и сделать себе витрину, от которой отпадет пацан, и тогда, чтобы не было полного хеппи-энда, придется замочить самого пацана, но Чадова с его амплуа мочить нельзя, и тогда… В общем, кинообозревателю «НИ» так не удалось логически решить задачку, которую один молодой коллега из обозревательского цеха интуитивно решил сходу, попрекнув режиссера «аллергией» на негламурных девушек.

Приятность просмотра усугубляется шуточками, которыми перебрасываются герои, а мысль о том, что аравийская пустыня и та наводнена русскими шалопаями обоего пола, греет сердце каждого патриота. Апофеоз фильма наступает как раз тогда, когда душа просит песни – и конная разбойничья лава несется на позиции героев под вальс «В городском саду играет духовой оркестр». Единственно, чего в этой сцене не хватает, – эвфемистического любовного гур-гурчика у фаллообразного пулемета, за которым в фильме «братьев» Васильевых лежали Петька с Анкой.

Кстати, не пора ли Кеосаяну замутить в аналогичном стиле ремейк «Чапаева»? Все лучше будет, чем кто-то по государственному заказу возьмется пересоздавать глиняные колоссы сталинского кино.