Радиоведущая Анастасия Оношко

– Анастасия, правда ли, что своему попаданию на радио вы обязаны Интернету?

– Я сначала полюбила Сергея Леонидовича как радиоведущего на «Эхо Москвы». Я даже не знала, что это тот самый Сергей Доренко, который вел программу на Первом канале, я не следила за его судьбой – мне просто нравился его резко отличающийся от остальных стиль, его юмор. Это был примерно 2005 год. Постепенно, слушая каждый день разговорные радиостанции, я стала восхищаться ведущими, которые там работают. При этом у меня было высшее образование в области международных отношений, я всегда следила за социальной и политической жизнью, но вот выбор в сторону разговорных радиостанций у меня случился, только когда я вышла в декрет. В какой-то момент в 2008 году Сергей пропал из эфира, и пошли слухи, что он делает свою новую радиостанцию. Я предполагала, что он собирает команду.

– И решили в нее войти?

– Написать на «Эхо Москвы» – «возьмите меня, пожалуйста» – мне даже в голову не приходило. Но тут я подумала, что надо как-то предложить себя в команду. При этом я понимала, что куча сумасшедших наверняка пишут редакторам и я могу оказаться в их ряду. Однако я случайно обнаружила, что у Сергея есть ЖЖ, подписалась на него, и буквально через две недели он написал, что решил поэкспериментировать и предлагает своим читательницам и поклонницам попробовать себя в качестве его напарницы в эфире. Я написала пару слов о себе, и, надо сказать, что позвонил он не сразу, а только через неделю, когда я уже забыла ждать. Я не была в его списке приоритетов, были более вероятные кандидатки, которые почему-то отвалились. Он позвонил мне в воскресенье вечером, сказал: «Я знаю, так дела не делаются. Но, если бы вы могли выйти завтра утром, было бы шикарно».

– Вы приехали?

– Я приехала, еще потерялась там в этой темноте в ноябре, он мне по телефону указания давал... Я думала, меня будут проверять перед микрофоном – голос, дикцию, но ничего подобного не было: мне было предложено тут же сесть за компьютер, посмотреть «Ленту.ру» и «Коммерсант». Потом в 9 утра мы встали и пошли в эфир. Я села, Сергей стоя вел эфир – и как-то очень весело пошел разговор. Оказалось, что никакого страха микрофона у меня нет, я разговариваю примерно так же, как и в жизни; кроме того, я знала бэкграунд практически к любой новости, была в курсе всех событий. Он сразу мне сказал, что, как ни удивительно, я – идеальная кандидатура на роль соведущей.

– Вы сказали, что закончили факультет международных отношений. Это как-то помогает вам в работе?

– Конечно – это такое всестороннее образование. У нас была и история, и экономика, и социология, и иностранные языки. Иногда эта академическая база очень помогает – разные теории развития общества, например. И когда об этом заходит речь, можно вставить пару умных слов.

– Какова специфика работы в паре с Доренко? У вас есть негласные правила, роли?

– Главная мысль у нас в том, что это шоу Доренко, а не кого-то еще. Он – главный, ведущий, а я ассоциируюсь с аудиторией, с которой он хотел бы беседовать. Утром я выполняю редакторскую работу по подбору тем. Сергей смотрит основные СМИ, а я роюсь во второстепенных изданиях, в блогах, ищу нераскрученные темы. Он мне много раз говорил, что я – одна из лучших редакторов в его жизни. Затем мы обсуждаем найденные темы, и он, глядя на меня, понимает, какой может быть реакция публики.

– Кстати, о публике. У вас есть какое-то представление о «вашем» слушателе? Какие люди обычно звонят в эфир?

– Сейчас это разные совершенно люди. Мы стараемся качество аудитории держать на высоком уровне, поэтому просим звонить не просто так кого-нибудь и что-нибудь говорить, а обращаемся к специалистам в своей области. Мы воспринимаем аудиторию как своих корреспондентов, которые из первых рук могут рассказать, как обстоят дела – с наймом нелегальных мигрантов, с работой «скорой помощи», что случилось с образованием. И нам звонят учителя, выпускники. Есть у нас и постоянные слушатели, которые начинают играть свою отдельную роль. Их номера у нас помечены, и мы принимаем их звонки. Формируется такой слушательский «экзоскелет».

– А невменяемые часто звонят?

– У нас есть один такой Олег, который очень любит монархию, православие, которое смешивается у него с родноверческими мотивами. Иногда он звонит и с любой темы переключается на тему необходимости царя, и неважно, о чем сейчас идет дискуссия. А звонит он, кстати, всё время с разных номеров, поэтому вычислить его невозможно, и он прорывается в эфир довольно часто. Однажды я в «Комсомольской правде» обнаружила огромную статью, на целый разворот, про одного сошедшего с ума бизнесмена, который увлекся православием и монархией. У него много-много детей. Он перестал, естественно, работать, у него развалился бизнес, жена что-то пытается поддерживать. Выгнать из дома она его не может, потому что дети. Такая вот коллизия. У меня возникла мысль, что это и есть наш Олег, и я об этой статье рассказала в обзоре прессы. Это, наверное, главное мое впечатление от курьезных слушателей.

– А как «фильтруются» звонящие? У вас есть технические возможности бороться с людьми, вроде этого Олега?

– У нас есть программа, которая показывает номера звонящих, и во время или после разговора мы можем пометить человека, который, например, ругается матом. Соответственно, когда он еще раз звонит, его номер выделяется красным, и мы видим комментарий, который ранее был написан к этому номеру.

– Кстати про ругань матом – у вас часто такое случается? Никаких претензий не предъявляли в свете недавно принятых законов?

– Случаи такие регулярно происходят, и ничего с ними делать мы, конечно, не будем. Сразу, как только мы слышим это, мы выводим человека из эфира, никто его не дослушивает до конца. До сих пор на нас в суд не подавали. Я считаю, это не радиостанция, а человек должен нести ответственность за то, что делает. Пусть Роскомнадзор его ищет и наказывает, а не нас.

– В чем специфика работы именно в утреннем эфире?

– В числе слушателей, прежде всего. На всех разговорных радиостанциях график прослушиваний за день выглядит как «горка», пик которой приходится на 8–9 часов утра, а затем она всё время идет вниз. Люди слушают радио по дороге на работу в машинах, в пробках, и вечером их несравненно меньше. Поэтому обращаться к аудитории, предлагать специалистам звонить в эфир вечером сложнее. В «Подъеме» почти не бывает спродюсированных экспертов, а днем мы уже приглашаем специалистов.

– А чем «Подъем» выделяется из других утренних радиопрограмм, на ваш взгляд?

– Она отличается тем, что мне самой ее очень интересно слушать. А утренние эфиры других радиостанций, как ни странно – нет. Вот и всё. Я не могу это как-то технически разложить, объяснить причины. При этом темы одинаковые у всех – это открытие, которое я для себя сделала не так давно. Их не так много, всего две-три главных темы дня, либо их не бывает совсем, тогда все идут по второстепенным. Я думаю, интерес может быть связан с чувством юмора ведущих, с их отношением к обсуждению. Ну и с тем, конечно, что здесь Сергей – центральная фигура.