Московская премьера картины

Он называл ее Египтянкой. Наверное, за кошачьи глаза. Или за узкую талию. Или – кошачью грацию, поворот головы, тонкость лодыжек… Как бы то ни было, он писал ей из Москвы в Питер письма «До востребования», адресуя их «Египтянке».

Она была писательницей, жила в Петербурге, имела скучного и порядочного мужа, которому исправно рожала детей.

Они встретились на литературном вечере у Лейкина. Маршрут их свиданий был прорисован скорым поездом «Москва – Петербург» и состоял из писем, долгих ожиданий и кратких встреч. Он не сделал ей предложения, потому что у нее были дети, а у него – туберкулез.

Она ждала этого предложения всю жизнь. «Если вам нужна будет моя жизнь, придите и возьмите ее», – выгравировала она на брелке, ему в укор. А он отдал эту реплику потом своей «Чайке».

Их любовь была тайной, до того момента, пока у Чехова, после провала «Чайки» в Петербурге, не пошла горлом кровь, и он не слег там в госпиталь. Она, отбросив приличия, ходила к нему каждый день, и молитвами выпросила у смерти отсрочку. Собрала по редакциям юмористических журналов, в которых он начинал, все его рассказы, продала их издателю, нашла Чехову деньги на поездку в Швейцарию…

Больше они не увиделись. Мертвого Чехова привезут в Россию в вагоне из-под устриц. А она встретит революцию и сгинет в ее котле.

…Была ли такая история между Чеховым и Авиловой, литературоведы до сих пор спорят. В новой картине Виталия Мельникова «Поклонница», показанной в российской программе ММКФ, эта история была.

Виталий Вячеславович снял еще одно простое и прекрасное кино, летящее на одной волне со «Здравствуй и прощай» – о любви, которой не дал Бог счастья. «Если счастливая, значит, уже не любовь», – заметила как-то Цветаева.

С новой лентой Мельников мучился, идя уже привычным маршрутом «вопреки». Вопреки нежеланию государства помочь, вопреки пришедшему кризису, вопреки всему. Помогала дочка Оля – искала деньги, не давала опустить руки. Картина, затеянная к юбилею Антона Павловича, растянулась на три года. И вышла вот только теперь.

Артисты играли без гонораров – ради него и ради Чехова, – и какие артисты! Олег Табаков и Оксана Мысина, звезда театра Фоменко Кирилл Пирогов и восходящая звезда «Современника» Светлана Иванова. Двое последних и сыграли эту недолюбленную любовь. Сыграли легко и пронзительно, как скатились на санках с горы.

Мельников умеет поднимать наши души, помогая прорастать в человечность. Это – главный аромат картины. А шлейфом идет такая боль – они же погибнут все, будут растоптаны, как цветы, уничтожены навсегда – эти Авиловы, и эти толстовцы, эти мальчики с тонкими шеями и нежными глазами, все эти сумрачные цензоры и порядочные мужья, все эти скучные хорошие люди, и на распаханном поле их прекрасных жизней взойдут такие всходы, что всадники Апокалипсиса отведут в смятении глаза.

Вот что самое страшное. Вроде бы не хотел Виталий Вячеславович снимать кино про гибель империи, про уничтожение России, про то прекрасное, что мы сами в себе зарезали, – а получилось. Исподволь и просто, как у всякого большого мастера.