Панихида по шедеврам

Готовящийся к принятию закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», что называется, не на шутку всколыхнул общественность. Под ногами музейщиков, хранителей, реставраторов, искусствоведов и просто ценителей искусства пол заходил ходуном. Премьер настаивает на ускорении процесса, представители патриархии демонстративно хлопают дверями на Общественную палату, музеи собирают конференции под лозунгом «наших бьют, спасай культуру». Ситуация дошла до того, что появились два лагеря «церковный» и «светский». В первом говорят об «исторической справедливости», во втором – о гибели шедевров, отданных церкви.

Ответственные лица поначалу пытались успокоить особо разгоряченных граждан. Министр культуры Александр Авдеев заверил, что иконы из музеев никто забирать не будет, что большинство из 12 тыс. храмов уже переданы церкви и живут себе нормально и что закон этот никак не противоречит охране ценностей. Но коли эти увещевания не убеждают даже директоров крупнейших музеев (в том числе Исторического, Музеев Кремля и Третьяковки – все они подписали «обеспокоенное» письмо), что уж говорить о тех, кто и законопроект не читал и не чувствует себя обязанным какой-либо «религиозной организации» в возвращении богатств.

Что греха таить, принятие конкретно этого закона напоминает если и не заговор, то какое-то кулуарное соглашение. Реституция – вещь всемирного масштаба. И даже мы к ней стали привыкать. Возвращение незаконно отнятых ценностей, безусловно, акт исторической справедливости. Никто не возражает. Но в данном случае слишком хромает как раз «историческое обоснование». За точку отсчета взят 1917 год, после которого церковь (не только православная) была гонима и обираема. Но обиранию тогда подверглась не только церковь, но еще аристократы с капиталистами. Как насчет возврата поместий? Будем возвращать акции железных дорог их дореволюционным держателям? Будем восстанавливать справедливость в отношении царской семьи, тоже потерявшей немало ценностей (хотя бы Зимний дворец со всеми питерскими пригородами)? РПЦ как-то удалось договориться с властью, а вот дворянам не удалось. Есть еще одна нестыковочка: до 1917 года православная церковь не была отделена от государства. То есть все ее ценности были государственные. Чтобы и нынче все было честь по чести, надо сделать РПЦ государственным подразделением, а потом уже передать ей на баланс дома и пароходы. Чувствуете, чем запахло? Ладаном в думских коридорах.

Кроме моральных обоснований, выдвигается (даже в названии закона) мощный «эстетический» аргумент. Ведь передается имущество именно «религиозного назначения». То, которое было создано для отправления церковных служб, а теперь используется светскими людьми. То есть используется не по назначению – вокруг нет свечей и благочестивых прихожан. Господа, но ведь и Кремль строился не для президентской администрации! Его будем освобождать? И яйца Фаберже делались не для того, чтобы их интуристы разглядывали. Пытаться возвратить вещам их прежнее качество на момент рождения – это что-то из арсенала буддистских реинкарнаций. Об этом даже и говорить неловко – пришлось бы половину нашего с вами добра отдать армии, ведь множество изобретений создано было исключительно для военных целей.

Впрочем, если взглянуть на закон не с точки зрения музейного хранителя, а чисто прагматически, он вроде бы не будет таким страшным. Ведь сколько еще полуразрушенных церквей с гаражами внутри, сколько монастырей в запустении, и даже земли для церкви совсем не жалко – может, и впрямь сельское хозяйство монахи поднимут. Но есть очень неприятное подозрение (и оно усиливается, когда слушаешь представителей Патриархии), что руины и бесхозные поля РПЦ интересуют куда как в меньшей степени, чем, скажем, реликвии Кремля или храм Василия Блаженного (отличный туристический доход, не хуже «Святого источника»).

Скажу откровенно, не вижу никакого криминала в передаче церкви памятников искусства. Если они готовы взять на себя эту ношу и нести ее лучше государственных структур, Бог им в помощь. Но, к счастью или несчастью, я немного знаю ситуацию изнутри. Хотя бы потому, что несколько лет проработал в Свято-Тихоновском православном институте, который как раз кует кадры (в том числе и музейные) для Патриархии. Так вот, что касается культуры и искусства, главный преподавательский и экспертный костяк происходит из светских и советских учреждений. Реставрации церковь обучают специалисты Центра Грабаря, истории искусства – выпускники МГУ, живописи – профессора Академии художеств (они же и храмы расписывают). У РПЦ попросту нет достаточно квалифицированных кадров. За десять лет они не рождаются. И к большому сожалению, у РПЦ нет еще и гибкости в отношениях со светскими учеными. И это самая неприятная ситуация – когда недоучившийся школяр начинает выдвигать ультиматум учителю. По мне справедливость надо восстанавливать не в отношении священнослужителей и прихожан, а в отношении наших реставраторов, музейщиков и краеведов, которые за копейки сохраняли то, что сегодня официально называется «имуществом церковного назначения».

Автор – арт-обозреватель «НИ»