Ино-странный концерт

Общее настроение, которое выражала публика, – «то ли нас накололи, то ли это действительно круто, а мы ничего не понимаем». Горбушка утонула в большой продвинутой дискотеке, гитарном рэйве с этническим уклоном, но танцевать хотели далеко не все. Брайан Ино сидел за синтезаторами где-то на дальнем плане и выполнял роль диджея. Впереди что есть сил зажигал, кричал и пел мантры Рашид Таха, часто входя в явный диссонанс со звучащей музыкой. Он оказался не столько вокалистом, сколько МС (мастером церемоний) – человеком, ответственным за общение с публикой и ее разогрев. Басист-негр Стив Хиллидж из группы Gong наяривал где-то рядом с Рашидом. Взмыленный перкуссионист кричал что-то в эмоциональном порыве.

Получилось, что на сцене все без исключения выполняли роль «второго номера». А чего-то главного нам так и не показали. Комбинации и сочетания звуков то разлетались самостоятельными «пучками», то собирались в единое целое. Однако публика так и не завелась. Некоторые предпочли отсидеться в фойе с пивом и, уже не боясь показаться дилетантами, обсуждали, сколько травы нужно выкурить, чтобы «въехать» в новый проект Ино. Многие ожидали стройной психоделики, но песни-пляски Рашида Таха спутали все карты. Даже Жанна Агузарова, которой сам Бог в лице Брайана велел уловить в этих музыкальных вибрациях послание с Марса, грустно маялась, бродя по закулисью Горбушки. Более того, главное, что можно поставить Брайану в вину, – неудовлетворительный звук в ДК Горбунова, на уровне средненьких российских панковских проектов. Для студийного гуру это непростительно даже при здешней «мертвой» акустике. Единственная причина, которой это можно объяснить, – известная авария с электричеством, как раз накануне концерта поразившая Москву и ее окрестности. Шоу и так задержали больше чем на час: на этапе подготовки возникло множество сложностей, начиная от отсутствия мобильной связи и заканчивая транспортными проблемами. Музыканты попросту не успели толком настроить звук.

Несмотря на то что Брайана Ино пришедшая публика безмерно уважала, многие расходились с мыслью, что российский эксперимент с Рашидом Таха не лучший в карьере известного мастера. К кислотной дискотеке готовы были не все, а выискивать в сочетаниях живой этномузыки и «синтетического» эмбиента музыкальные ноу-хау публике, похоже, было просто лень.