Posted 26 марта 2012,, 20:00
Published 26 марта 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:54
Updated 8 марта, 05:54
Чудеса в «Табакерке»
Дело в том, что подвал на улице Чаплыгина зажил своей жизнью уже в ноябре 1977 года, когда Олег Табаков со студенческим курсом, набранным в ГИТИСе, решил приспособить угольный склад под репетиционный зал. На дворе – в разгаре брежневский застой. Жильцы дома с придыханием говорят о легендарном прошлом этого здания. Здесь, в верхних этажах, «отметились» многие ключевые фигуры советской мифологии: Ленин встречался с Горьким и во время той встречи слышал «Аппассионату» в исполнении Добровейна, в одной из квартир жил когда-то полярник Кренкель, в другой математик Чаплыгин, в третьей – нарком НКВД Ежов. К дому автобусами привозят экскурсантов, путешествующих по ленинским местам. Однако никто и представить себе не может, что в это самое время в грязном захламленном подвале звезда советского кинематографа Олег Табаков драит туалет и выгребает мусор. Ему помогает молодой артист, педагог Авангард Леонтьев и, конечно, двадцать шесть учеников табаковского курса, набранного в ГИТИСе.
Вскоре состоялась первая премьера. Это была пьеса Алексея Казанцева «С весной я вернусь к тебе» в постановке Валерия Фокина. Затем Олег Табаков поставил пьесу Володина «Две стрелы» – психологический детектив из жизни каменного века. Однажды на репетицию неожиданно пришел сам драматург. «Работали с автором в холодной комнате 2,5 часа, – записал в дневнике студии Игорь Нефедов 3 мая 1978 года. – Все-таки везет нам! Общаемся с таким драматургом…» Помимо Нефедова учениками (а фактически – главной опорой) Табакова были Сергей Газаров, Василий Мищенко, Алексей Селиверстов, Елена Майорова, Александр Марин, Михаил Хомяков, Лариса Кузнецова, Виктор Никитин, Марина Овчинникова, Марина Шиманская, Алексей Якубов и Андрей Смоляков. Они и стояли у истоков «Табакерки», ввинтив лампочку над входом и написав свой собственный устав.
В верхних этажах доживала свой век советская мифология, а здесь, в подвале, в застойные годы рождались настоящие чудеса. Так, Константин Райкин и Андрей Дрознин поставили «Прощай, Маугли!» со стихами-зонгами Григория Гурвича. Спектакль, который во многом обогнал время. Даже сейчас, спустя четверть века, трудно встретить нечто подобное – таким истовым был способ существования в предлагаемых обстоятельствах. Советская власть не сняла этот шедевр для телевидения: единственная запись «Маугли» осталась на студии в Венгрии.
ФОТО ИЗ АРХИВА
Затем Табаков поставил несколько спектаклей подряд: «Белоснежку и семь гномов», «Страсти по Варваре» и «Прищучил». Фокин, Райкин, Леонтьев, Поглазов, Сазонтьев, Дрознин, Шендерович и еще целый ряд «неравнодушных» и «сочувствующих» принимали участие в организации студийных дел. Это был авангард искусства – смелого и свободного от советских догматов. Но этот «островок свободы», естественно, не давал покоя властям предержащим.
«Сначала к нам стали наведываться люди из отдела культуры ЦК партии, – вспоминает Табаков в своих мемуарах. – Потом пришел помощник первого секретаря московского горкома партии Юрий Изюмов. И гром прогремел. Он выскочил из подвала, даже не досмотрев до конца «С весной я вернусь к тебе». Залезая в свою черную «Волгу», багровый Изюмов прокричал мне: «Тебе бы только прокукарекать, а там хоть и не рассветай!» Прибавьте к этому доносы, красноречиво повествующие о том, как и в какой форме я обучаю студентов. На меня стучали, кстати, не только в отдел культуры, но и в ГБ, и в другие важные инстанции».
В тех доносах говорилось, что Табаков – изменник советской власти, поскольку обучает студийцев на произведениях Солженицына, Платонова, Замятина и Авторханова – неслыханная дерзость по тем временам! Позже за студию Табакова заступались Рихтер, Ульянов, Розов, ходили по инстанциям, но их просьба была отклонена. Студия закрылась. Ученики разлетелись кто куда. Но семь лет спустя, когда подвал на Чаплыгина вновь удалось отвоевать, Табаков постарался снова собрать их по одной крышей.
Впрочем, истинный возраст «Табакерки» назвать сегодня трудно, тем более что рождалась она не просто из студии – у студии тоже были свои корни. Ведь еще в 1973 году Олег Павлович, будучи преуспевающим актером и директором «Современника», решил «взрастить учеников». При Дворце пионеров на улице Стопани организовал драмкружок, ходил по школам, вывешивая листочки-объявления. Наконец, план сработал. «Мы отсмотрели три с половиной тысячи московских детей в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет, – вспоминает Табаков, – отобрав из них всего 49 человек… Через два года из сорока девяти человек осталось восемь. Я отчислял, отчислял и отчислял, оставляя лучших из лучших. Это было довольно жестоко, но и у меня была своя правда: я учил их не для чужого дяди, а для того, чтобы мы играли на одной сцене».
А позже именно этих восьмерых он принял на свой курс в ГИТИС, и они стали основой той первой студии. Арифметика, конечно, не самая простая, однако при таком раскладе табаковскому детищу на будущий год исполнится 40 лет.