Нам еще не время плакать

На представление стоит идти не только ради Кальмана, который предназначен для поднятия настроения. «Фея карнавала» практически задумана как бенефис известных артистов – Светланы Варгузовой, Юрия Веденеева и Герарда Васильева. Режиссер Жанна Жердер считает, что работать с мастерами такого уровня «все равно, что для скрипача поиграть на скрипке Страдивари». Результат показал, что идея была плодотворной для всех. Звезды обрели (и красиво сыграли) «вкусные» роли. Театр получил эксклюзивный репертуар. А публика радовалась зрелищу, в котором упор сделан на роскошные костюмы: художница Светлана Синицына одела персонажей так, что и затратный бродвейский мюзикл позавидует.

От первоначального либретто в московском спектакле не осталось и следа. История про некого художника, влюбленного в княгиню, сменилась ироническим фарсом о театральном закулисье. Прима оперетты Александра (Светлана Варгузова) ради сына Ричарда, собирающегося жениться на аристократке, вместе с коллегами-артистами и режиссером театра (Юрий Веденеев) разыгрывает заезжего графа (Герард Васильев) – опекуна невесты. Цель игры в дворян – показать, что жених тоже родовит и потому достоин своей избранницы. Конечно, тут же оказывается, что граф – бывший возлюбленный Александры и отец ее сына, сам Ричард (Артем Маковский) влюбляется в начинающую актрису Грету (Василиса Новикова), а его невеста понимает, что помолвка была ошибкой, потому что опереточный тенор Франц (Алексей Коровин) совершенно неотразим. В финале новые пары обретают счастье, а Александра с графом обмениваются признаниями: она ему признается в розыгрыше, он ей – в любви. Но героиня вопреки канонам жанра замуж не хочет: она уже замужем за профессией.

Подобный расклад – рай для артистов: театр, который притворяется жизнью, которая есть театр, уровни слоеного пирога громоздятся один на другой, рождая смешные коллизии. Вот первый эпизод: вальяжный режиссер, «не обращая внимания» на публику, советуется с дирижером о темпах и, «вдруг» обнаружив сидящих зрителей, без смущения заявляет, что спектакль начнется еще не скоро, в восемь часов. Начинается оперетта в оперетте: что-то на античный сюжет – мелькают кентавры, амуры и храмовые колонны. Поклонники одолевают примадонну, которая только что пела о карнавале, «где места нет печали и тоске», и царила на сцене, эффектно выпрастываясь из огромной юбки с «живыми» перьями (веера из страуса в руках мужского кордебалета). Вот приветливый граф, оказавшийся – очень кстати – любителем оперетты, и с подходящим именем Айзенберг (привет Айзенштайну из «Летучей мыши») знакомится с другим, липовым, графом по фамилии Шпицберген, а рядом стоит господин Шварцвальд. Тенор, не в силах оторваться от любования собственным голосом, распевает арии из Верди и Доницетти, рискуя сорвать розыгрыш: гости удивляются, отчего это аристократы в доме Александры любят петь? Амбициозная Грета в седьмой раз за сезон вынуждена играть горничную, хотя мечтает о главной роли и находит выход негодованию, изображая стервозу и неумеху, но внезапно заменяет стареющую звезду в вечернем спектакле. По ходу дела персонажи споют куплеты о коньяке, этикете и горном эдельвейсе, вспомнят Шекспира и Станиславского. А старенький, но бодрый театральный суфлер (замечательно сыгранный Александром Маркеловым) невпопад подает героям реплики из шлягеров.

С одной стороны, новый сюжет – чисто опереточный, вызывающе не интересующийся правдоподобием. Но «Фея карнавала» – и вполне современный сгусток рефлексии, взгляд со стороны: что же такое этот жанр? Низкопробный предмет насмешек интеллектуалов, глуповатый мир, где рифмуют «кровь-любовь»? Устаревший водевиль, в котором «злодеи смешны в их коварстве», а «бедность счастью не строит помех»? Или необходимая всегда и везде область человеческого тепла? Главная линия спектакля еще более далека от опереточных схем. Это проклятье возраста, настигающее примадонн и премьеров: еще вчера они с упоением играли героев-любовников, а сегодня нужно уступать дорогу молодым, поскольку лицо предательски выдает, что тебе не 20 лет, и голос, увы, уже не тот, да и фигура часто тоже. И если мужчинам переходить на возрастные роли проще (что доказали Веденеев и Васильев, которые находятся в прекрасной сценической и вокальной форме), то женщине труднее стократ.

Можно снять шляпу перед Светланой Варгузовой, которая в роли Александры не побоялась показать, что все эти деликатные проблемы и впрямь существуют. Но не менее ясно народная артистка дала понять, что сценической харизмой и мастерством можно завораживать публику в любом возрасте. Ее героиня, щеголяя капризным обаянием, в какой-то момент сполна почувствовала груз прожитых лет. Прервав арию на полуслове, она хотела уйти со сцены, но оркестр Театра оперетты встал как один человек и грустно посмотрел ей вслед. И примадонна передумала. Тряхнув стариной, она так зажигательно спела «Песню о скрипаче» («Нам еще не время плакать»), что зал зашелся в аплодисментах.