Вокальная вечеринка

МакФеррину, приезжающему к нам не первый раз, в России очень хорошо. Собственно, есть подозрение, что ему вообще очень хорошо – написав однажды мировой хит, можно расслабиться и заниматься по жизни только тем, что интересно, получая авторские отчисления с пританцовывающего населения бренной планеты. Кто знает, может быть, именно поток авторских отчислений из России от знаменитого ремейка его песенки «Не парься, будь счастлив» Михаила Башакова так сильно заинтересовал маэстро, что визиты сюда стали регулярными. Бобби начинал в Москве со скучноватых сольных концертов в зале Чайковского. Теперь дело дошло до мировой премьеры оперы-импровизации под названием «Боббл».

Сначала на сцену вышел сам главный герой с сольной вокальной импровизацией, удачно имитируя голосом звучание музыкальных инструментов и используя собственную грудную клетку в качестве ударных. На звуки этих «барабанов», словно шаманы, вышли другие участники действа – кто в расшитом костюме, а кто просто в футболке и джинсах, как сам МакФеррин. И зал как минимум на полтора часа оказался погруженным в его величество ритм.

Нельзя сказать, что музыканты совсем не готовились к выступлению. Как в джазовых импровизациях, определены были только ключевые элементы вокального шоу – сольные номера, дуэты, групповые партии. Всеми переходами между ними ненавязчиво дирижировал МакФеррин. Его «оркестр» схватывал все на лету, ибо талантами обделен не был. Убедившись, что хор нащупал нужный ритм, главный дирижер почти за ручку выводит на первый план девушку, она предлагает ему игру – извлекает звуки, похожие на птичью трель. Бобби отвечает своей тирадой, отправляет девушку на исходную позицию и бежит за мужчиной на другой конец сцены. С мужчиной «разговор» получается более серьезным и чем-то напоминает борьбу сумо, хотя худенькому МакФеррину ой как далеко до звезд-сумоистов. Затем очередь показать себя доходит до обладателя отличного фальцета. Потом – до человека, гениально имитирующего пассажира метро, периодически включающего плеер. Потом – до тувинца Андрея Монгуша, который способен своим голосом воспроизвести две совершенно разные вокальные партии. В итоге музыка рождается буквально на глазах. А вокалисты могут почувствовать себя драматическими актерами: им надлежит выполнять определенные движения.

Сольные партии сменяются групповым пением, начинающимся с обрывков фраз. От «западного блока» доносится «still way», от отечественного – слово «весело»... «Битва песен» – New York, New York Фрэнка Синатры, нашей «Катюши» и интернациональной «Макарены» заканчивается хаотичной речью всех участников «вокальной вечеринки». После чего МакФеррин входит в образ обезумевшей от собственного величия звезды. Человек с фальцетом падает пред ним на колени, чистит ботинки и выполняет роль пюпитра, поскольку звезда периодически забывает слова. Зал покатывается.

Проект «Боббл» еще и потому уникален, что собрал в одном действе «штучных» музыкантов, каждый из которых – безусловная личность в музыке. Поначалу удивляешься – ну вот как, скажем, Пелагея или Нино Катамадзе, собирающие крупные сольные концерты в Москве, могут запросто приплясывать на заднем плане, почти все время оставаясь лишь фоном для своих коллег. Или того хуже – сцепившись руками друг с другом, водить за МакФеррином хороводы. Потом понимаешь – тех, кто умеет хорошо петь а капелла, как правило, мало интересует вопрос статуса. Сама возможность пообщаться с себе подобными – для них уже большое счастье. Когда еще та же Пелагея сможет позаниматься на сцене «музыкальным фехтованием» со своей подругой Гаей Арутюнян – вокалисткой группы «Дети Пикассо», некогда московской, но уже два года как будапештской? А тут такой удобный случай. И вот наша Поля затянула, по обыкновению, русское народное, а когда подруга вступила с армянским фолком, нежно «искупала» ее в своем вокальном аккомпанементе, словно маслицем смазала. И с МакФеррином Пелагея спелась очень мило – их голосовой дуэт был очаровательно хрустальным, пока «шеф» вдруг не зарычал. От такой импровизации российская фолк-принцесса на пару секунд опешила, не зная, как реагировать. Потом, как водится, расхохоталась, но Бобби уже ушел к другой.

МакФеррину удалось не просто собрать вместе талантливых людей. Ему удалось показать зрителю, что настоящее творчество может быть, с одной стороны, легким и простым, но, с другой, эта легкость и простота – вовсе не синоним примитива. Кроме того, Бобби мог запросто «усыпить» зал заунывными концептуальными номерами, демонстрирующими уникальность каждого участника. Но из не смолкающей ни на миг вокальной «палитры», ложащейся на «холст» отличной акустики Светлановского зала Дома музыки, он сотворил – ни дать ни взять – клёвую картину. И когда, по прошествии полутора часов, наконец, наступила тишина, зал уже стоял на ногах, пребывая в полнейшей эйфории. Вот что такое, оказывается, «don’t worry be happy».