Posted 26 января 2009,, 21:00

Published 26 января 2009,, 21:00

Modified 8 марта, 07:45

Updated 8 марта, 07:45

Таланты с пояснением

Таланты с пояснением

26 января 2009, 21:00
В Центральном Манеже открылась выставка к 70-летию знаменитого фотожурналиста Юрия Роста. Работая в центральных газетах, Рост создал портрет времени и страны на перепутье от Союза к постсоветской эпохе. Однако лучшие работы фотохудожника – это портреты российских знаменитостей. Каждый из них отличает не только оригинал

Выставку Юрия Роста из юбилейных уже записали в концептуальные: здесь слово играет не меньшую роль, нежели фоторяд. Хотя поначалу как только заходишь в зал, кажется, будто попал на типичную выставку журналиста с амбициями художника. А все из-за фотографии прыгуна в воду, зависшего прямо на фоне города Барселона. Вот такие моменты (с подтекстом, с подкладкой) – и есть по нынешним временам основной корреспондентский продукт.

Однако дальше, начиная с портрета матери в коммуналке, совершается захватывающий полет не над каталонским собором, а в глубину, во времена и нравы. Первая развернутая история, сопровождающая материнский образ, говорит о быте среди фанерных стен, о ностальгии, о человечности «совка» и о его несчастных обитателях. Далее идет галерея типажей «из прошлого». Особенно впечатляет, конечно, «Дядя Гриша», чистильщик обуви у магазина «Армения» – памятник Москве, в которой еще были возможны лавчонки на центральных площадях и «дворовое детство».

От историй, уже ушедших в историю, мы плавно переходим к людям, по большей части тоже ушедшим – таких лиц и личностей уже не встретишь. Именно в этом месте раскрывается настоящий талант Роста – написать и описать человека. Его особую стать, биографию – и все через один кадр, одну байку, один эпитет. Философ Лосев, почти слепой, у фотографа вдруг обрел способность внутреннего видения (Рост явственно ощущал, как Лосев следит за его перемещениями в поисках ракурса). Или Алиса Фрейндлих, отразившаяся в зеркалах гримерки (понятен намек на «Алису в зазеркалье»). Рядом – знаменитое изображение Улановой на сцене Большого (в качестве пояснения – история о ее самоотдаче и аскетизме). Тут же – Фаина Раневская с обязательным анекдотом. Очень выразительны художники и соратники: Илья Кабаков на фоне почтовых ящиков, Георгий Данелия (несколько фотокартин), сценограф Боровский.

Это, наверное, первая и единственная в своем роде выставка, на которой так долго и так вдумчиво читаешь подписи автора. У нас пока нет опыта размещения столь развернутых текстов – иные ростовские рассказы просто невозможно осилить: и свет, и шрифт ужасны. Между тем именно в пояснениях к портретам открывается уникальная грань всех героев. Это свойство точно обозначено в подписи к фото кинорежиссера Алексея Германа: «здоровая болезненность», то, что, по мнению автора, «мешает превратиться в животное». Хотя, добавим, все условия к такому кафкианскому превращению у советских людей были.

Взять, например, вполне «спокойный» портрет академика Дмитрия Лихачева. Что, кроме протокола, можно сказать об этом «интеллигенте №1»? И вдруг Рост находит слова, которые открывают страдание и противоречивость героя: Лихачев не доверял власти (все-таки Соловки прошел), сторонился ее – но был вынужден соглашаться на всякого рода выдвижения и продвижения, вынуждал себя делать доклады и участвовать в съездах. Служение культуре.

Только тут и понимаешь, что культура в Стране Советов была скорее болезнью, патологией, чем-то из разряда врожденного порога сердца. Почти каждому из «культурных деятелей» Рост ставит диагноз (не случайно же в его галерее такое важное место принадлежит врачам). От правозащитника Сахарова до актрисы Нееловой, от врача Литвака до художницы Нестеровой – все больны, все мученики. Этим ростовские портреты отличаются от западных подходов к «селебритис». Вообще, манежную экспозицию, которую сейчас каждый день посещают тысячи людей, довольно сложно представить где-то в Англии или Германии (если, конечно, исключить из зрителей эмигрантов). Мало того, что там не прочитаются все психические коды, связывающие героев и зрителей. Иные критики упрекнут автора в нагнетаемой меланхолии и презрении к радостям жизни. Видимо, упреждая претензии и в расчете на экспорт, Юрий Рост заготовил несколько масштабных пейзажей и сюжетов, привезенных из заграничных поездок. Они как раз и обойдены текстом – в этом случае язык остается за кадром.

"