Великая простота

Год начался с Берлинского фестиваля: главными на нем стали фильмы «Поза ребенка» и «Эпизод из жизни сборщика металлолома», отмеченные высшими наградами. Первый из Румынии, второй из Боснии. Режиссер «Позы ребенка» Калин Петер Нетцер, как это свойственно новой румынской школе, берет частное происшествие – ДТП со смертельным исходом – и раскручивает его так, что начинают просвечивать все внутренности общественной системы и особенности национальной ментальности, не слишком изменившейся после краха социализма и вступления в Евросоюз. Главная героиня этого фильма, который рассматривается как один из главных претендентов на иностранный «Оскар», принадлежит к элите и пользуется своими связями, чтобы скрыть грех сына, но в отношениях с ним остается просто страдающей матерью. Герои «Эпизода из жизни сборщика металлолома» Дениса Тановича – цыгане, парии общества, но они точно так же страдают за своих близких, а общественная несправедливость их положения лишь добавляет драматизма острой психологической коллизии: герой должен срочно собрать деньги на операцию жене.

Обе эти истории жанрово близки мелодраме, той ее разновидности, что сформировалась во времена неореализма. Давно выйдя за пределы Италии, сегодня она обосновалась на разных культурных широтах, вплоть до Китая. Режиссер Цзя Чжанке работает в стилистике, внешне близкой документальному кино, но внутренне заряженной особой китайской эмоциональностью. В новом фильме «Прикосновение греха», сильно прозвучавшем на Каннском фестивале, Чжанке, не изменяя своим принципам, делает решительный шаг в сторону жанра. Его новый фильм воспринимается как триллер, особенно первая новелла – об искателе правды, поиски которой доводят его до серии брутальных убийств. Одно из самых впечатляющих – когда герой стреляет в крестьянина, на его глазах чуть не забившего насмерть лошадь, и та, освобожденная, мчится вместе с повозкой.

Удивительно, как этот фильм монтируется с еще одним фестивальным фаворитом – тоже китайским, но снятым на Тайване другим выдающимся режиссером, Цай Миньляном. «Бродячие собаки» (так метафорически названо кино) – это семья бездомных, состоящая из отца и двоих детей. Борьба за выживание в холодном, пронизанном ливнями и ветрами мире, отчаяние отца, его попытка увести детей в мифическое убежище, где появляется заботливая мать и семья обретает иллюзию гармонии, – все это показано с пронзительностью и физической осязаемостью.

Физическая реальность возвращается к нам и на волне новейшей проблематики в фильме Абделатифа Кешиша «Жизнь Адель». Он стал победителем Каннского фестиваля вовсе не потому, как некоторые думают, что поднял тему лесбийского союза и прав сексуальных меньшинств. Эта проблема в основной части Европы уже разрешена жизнью, и Кешиш снимает кино совсем о другом. «Жизнь Адель» – погружение средствами современных технологий, с помощью сверхчувствительной камеры, в реальность современного общества, где смешались разные культуры и рождается новая Европа. Ее главное и далеко не самое плохое качество – толерантность, которая в России часто воспринимается как грех, но ни Россию, ни русское кино мы в данном контексте даже не обсуждаем. Два мира – два ранжира, и ни в европейский, ни, скажем, в китайский мы на сегодняшний день никак не вписываемся.

«Жизни Адель» в Каннах противостояла «Великая красота» Паоло Соррентино – почти что ремейк «Сладкой жизни» Федерико Феллини, напоминание о былом величии итальянского кино. Рим предстает в этом фильме как грандиозная руина, под которой погребены гении прошлого, в то время как герои настоящего предаются ритуалам «сладкой жизни» по инерции, без души. А победивший в Венеции документальный фильм Джанфранко Рози «Священная Римская кольцевая» закольцевал этот мотив, выведя на экран эксцентричных персонажей римской периферии. Еще одно прикосновение реальности…

В уходящем году на фестивалях не прозвучал практически ни один фильм с мотивами богоискательства и метафизики – что было так модно и характерно еще совсем недавно. Возможно, реалии экономического кризиса побудили режиссеров мыслить более прагматично и конкретно. Так или иначе поворот в сторону реализма пошел на пользу кинематографу, который часто порывается оторваться от грешной земли и попасть в мир абстракций и фантазий, но в конце концов возвращается под действием силы притяжения.