Кабаре для розового медведя

В рамках своего мирового тура Каас приехала сразу в четыре постсоветские страны – Россию, Белоруссию, Украину и Казахстан, запланировав самые масштабные гастроли в наших краях за все время карьеры. Только в России певица даст 17 концертов. Главные выступления в Париже у нее намечены лишь на январь, и потому многочисленные французы, пришедшие в Кремль, чувствовали себя в чем-то более привилегированными, чем их сограждане, оставшиеся на родине.

Сценография концерта и костюмы оказались скромными, но эффектными. На заднике – нарисованная лестница, с потолка свисает люстра. Мы с вами в европейском кабаре 1930-х годов. На музыкантах – шляпы и стильные костюмы. Их лица разрисованы едва различимой со средних рядов партера золотистой краской, на некоторых – маски. На фоне светящегося экрана с огромной буквой «К» (вообще-то французское слово cabaret начинается с «c», но ведь кабаре Каас – особенное) разыгрывается прелюдия к концерту – театр теней. Прима этого кабаре выходит, как водится, чуть позже. Она вся в черном, с золотой шпагой-тростью. Она читает отрывок из книги.

Свое шоу Патрисия начала с беспроигрышного номера – с известной всем песни Mon Mec a Moi. После второй вещицы – лирической песни с участием аккордеониста – следует небольшой комментарий. «Я начинаю чувствовать себя здесь, как дома: в последнее время у вас бываю достаточно часто, – сказала француженка на родном языке (благо, на сцене вовремя оказался переводчик). – Мой спектакль посвящен тридцатым годам, и это можно понять по словам песен (которые, однако, на русский не переводились. – «НИ»). Кроме того, я спою вам свои новые песни».

По ходу шоу декорации не менялись, зато менялся свет, которым режиссеры наигрались вволю и очень грамотно. Вот нарисованная лестница и люстра оказываются в красных тонах – и Патрисия Каас, не отрываясь от микрофона, делает несколько эротичных па с гимнасткой, работающей на подтанцовке. Впрочем, слово «подтанцовка» здесь будет обидным, скорее партнершу певицы следует назвать современной балериной. Балерина уходит, но остается скрипач, который в конце своей партии в очередной лирической балладе падает перед примой на колени.

Театральные актеры имеют возможность играть свою роль от начала до конца и в финале получить все почести и аплодисменты разом. Музыкант, решившийся на почти театральный эксперимент, вынужден каждые три минуты выходить из роли (а Каас играла этакую неприступную женщину с шармом, уже не принцессу, еще не королеву, но не оставляющую сомнений в том, что скоро корона окажется на ее голове). А тут вдруг музыка заканчивается – и простые улыбающиеся люди, только что оторвавшиеся от сериалов, тебе из зала протягивают букеты цветов и бумажки для автографов... И ладно бы цветов: Патрисии почти сразу же вручили огромного мягкого розового медведя, настолько обаятельного, что она просто не могла не пройтись с ним по краю сцены, чтобы с улыбкой подростка не помахать залу медвежьей лапой, и не поблагодарить москвичей на всех доступных ей языках.

А дальше снова надо перевоплощаться, переодеваться, менять франкоязычные песни на англо- и немецкоязычные, а в конце – и на русские. Лирику и бодренькие композиции Патрисия Каас исполняла в одном стиле, в очередной раз показав россиянам, как можно на хорошем уровне владеть голосом с хрипотцой, называть свой жанр шансоном и при этом не быть пошлой. D’Allemange, Mademoiselle Chante Le Blues – на фоне новых песен Каас, конечно, выделялись ее знаменитые хиты. Публика продолжала дарить певице цветы, но подпевать почему-то категорически отказывалась. Видимо, вспомнив модную нынче поговорку: «Простите меня за мой французский».

А вот Каас своего русского (которого не знает, но на котором иногда поет) совершенно не стеснялась. На этот раз выбор француженки пал на романс «Мне нравится» на стихи Марины Цветаевой, известный всем по фильму «Ирония судьбы, или С легким паром!». Исполнение Каас этого романса с очень французским акцентом, с прононсом не могло не вызвать улыбку. Но элегантность, с которой это было сделано, заставила поверить: все-таки перед нами большая артистка. Наверное, когда-то с такой же милой улыбкой мы принимали акцент Лаймы Вайкуле. А Лайма в итоге стала олицетворением шарма на российской сцене. Вот и Каас – женственная, грациозная и еще более стильная, чем двадцать лет назад, – твердо шагает по той же дорожке.