Posted 25 ноября 2004,, 21:00
Published 25 ноября 2004,, 21:00
Modified 8 марта, 09:42
Updated 8 марта, 09:42
Валерий Сюткин
– Валерий, в исполняемых вами песнях немало оранжевого – «Оранжевый галстук», «Король Оранжевое Лето»…
– Я понял, к чему вы клоните. Я вообще-то за политикой не слежу особенно. Но неделю назад у нас был концерт в Киеве. Обычное корпоративное мероприятие, праздник у крупной компании. Мы обычно первой песней всегда играем «Оранжевый галстук». Я спокойно вышел, пою, а в зале – восторг полнейший. Все просто ревут от счастья, как будто приехал Мессия. Я про себя думаю: «Ничего себе популярность у нас в Киеве!» Потом понимаю, что здесь какой-то подвох. Как профессионал предположил, что на экранах, которые расположены у меня за спиной, показали какой-то бренд или еще что-то.
И только когда вернулся в Москву и включил телевизор, понял, в чем дело. Я же не знал, что у них это все имеет политическую окраску. Но в любом случае нас вряд ли можно упрекнуть. А что же тогда делать Аркадию Михайловичу Арканову, который написал «Оранжевое небо, оранжевое солнце»? А группе «Чайф», у которых «Оранжевое настроение»?
– За ситуацией в Киеве сейчас следите?
– Сейчас – да. Даже не знаю, что и сказать по этому поводу. Народ расколот пополам. Меня любой президент устроит, главное, чтобы без жертв обошлось. Киев – город, в котором мы бываем чаще любого другого. У нас там надежные партнеры, которые нами «закрывают» весь свой корпоративный рынок.
– Почему-то это не принято обсуждать, но когда говорят о востребованности артиста, речь идет не о публичных, а именно о корпоративных концертах. Вы согласны?
– Конечно. Музыкант должен играть на похоронах и танцах. А уровень нашего корпоратива очень приятный. Это интеллигентные люди, бизнес высшего эшелона. И по большому счету нет разницы, играть закрытый концерт для них или открытый для жителей города. Наоборот, чем меньше грохота, пафоса, пресс-конференций, тем я лучше себя чувствую. С другой стороны, часто зовут на концерты, участвовать в которых считается мегапрестижно, но денег платить не хотят. Мне говорят: «Вы же обладаете даром поднимать людей на танцы». Я отвечаю: «Обладаю, но даром – ни за что. Только за гонорар». Это моя профессия. Бывали в моей практике и концерты для высшего руководства. Я всех видел в танце, включая действующего президента. На таких вечерах, как правило, не бывает того «пластмассового» музыкального направления, которое нам показывают на экране. Обычно классика жанра. «Любэ», Лев Валерианович (Лещенко. – «НИ»).
– А в новогоднюю ночь будете работать?
– Конечно. Отказаться от этого – все равно что в цветочном бизнесе взять отпуск Восьмого марта. У кого-то из артистов есть принцип – не выступать на Новый год. Лет пять назад такой принцип был и у меня. А потом попробовал. Теперь сформировался круг знакомых, к которым я, помимо жажды наживы, прихожу как друг. Люди платят несколько тысяч долларов, чтобы отпраздновать Новый год в каком-то шикарном ресторане. Я же и праздную с друзьями, и занимаюсь любимым делом – пою и пополняю семейный бюджет годовым бюджетом Албании. На следующий день с прекрасным настроением лечу на курорт.
– Вы согласны, что ваш звездный час – это «Браво»? Или, может быть, настоящая феерия для вас была до или после работы с Евгением Хавтаном, просто никто этого не заметил?
– Я являлся солистом «Браво» ровно столько, сколько мне было это интересно. Потом настала нормальная возрастная переоценка, и сейчас я занимаюсь совсем другим звучанием. Соглашусь, что время, проведенное мной в группе, было наиболее освещенным прессой для массового зрителя. Но при этом ритм был такой: «поезд–концерт–спать». И так все время. Сейчас обо мне гораздо меньше информации, я занимаюсь тихой музыкой с джазовым аккомпанементом, часто выступаю с квартетом Игоря Бутмана. В этом сегменте не толкается такое количество артистов, как на поп-эстраде. То, что считается «звездным часом», мне сегодня не доставило бы удовольствия. Даже юбилейные концерты «Браво» кажутся мне шумноватыми.
– Вы ушли из группы, потому что Хавтан решил поменять стиль?
– Это одна из причин. Когда мы писали альбом «Дорога в облака», он сказал: «Ты должен поменяться и стать мачо». Я ответил: «Давай попробуем», но в то же время мне это было неинтересно. А у меня есть такая черта: если неинтересно, то деньгами мне это не взять. В «Дороге в облака» я пытался сохранить легкость, а группа все равно становилась тяжелее. Новые песни люди слушали уже более задумчиво. Хавтан хотел этог, и, наверное, это было правильно. Из «Браво» я ушел девять лет назад, мне было 38 лет. Серьезный возраст. Я стоял на позиции, что мы можем что-то менять, но очень дозированно. Но был еще один фактор, самый главный. Я стал делать свой сольный джазовый альбом, и Женя приревновал меня к этой работе. Сказал: «У нас вокалисты на два фронта не работают». Меня, в свою очередь, это спровоцировало на то, чтобы не только выпустить пластинку, но и играть концерты с этим джазовым коллективом. И я моментально почувствовал какое-то отторжение, как будто я не очень нужен. Женя мог в разговоре с кем-то сказать про меня: «У нас много авторов, пусть лучше кто-нибудь другой напишет». Как любой фронтмен, я хотел достойного внимания, тем более что с Хавтаном мы были равноправными финансовыми компаньонами. Хотя как воспитанный человек я признавал, что лидер группы – ее основатель Евгений Хавтан. То, что я ушел из «Браво», – это судьба. У меня сейчас семья, я живу не как раньше – девушки здесь, девушки там, папиросы и спиртное вагонами.
– Но при этом сейчас вы сохраняете хорошие отношения с Евгением, не так ли?
– Конечно. Ни о какой вражде и речи не может быть. Дистанция и уважение. Я пою те песни, которые исполнял в «Браво», «Браво» издает пластинки с моими песнями, и я никогда не задаю вопросов: «Где моя доля?» Я полагаюсь на его порядочность, как и он на мою.
– С Жанной Агузаровой вам приходилось общаться?
– Только как коллеги по цеху на этих юбилейных концертах, а так, по жизни не пересекались. Я о ней знаю не больше, чем журналисты. Почему она ушла из группы? Думаю, девушке напели: «У тебя голос, нужно работать соло» – она и пошла. Потом в «Браво» был Женя Осин, который мне очень нравился, с ним группе было вполне органично.
– «Браво» – уникальный коллектив со сменными вокалистами. Наверняка были какие-то казусы, связанные с тем, что лидер – не тот, кто у микрофона, а тот, кто на гитаре?
– Когда у песни «Вася» был пик популярности, меня многие не знали по фамилии. Говорили: «Парень», периодически называли Женей, присваивая мне лидерство. На афише ведь написано: руководитель Евгений Хавтан. Ну, Женя и Женя – ладно. Другая половина называла меня Васей. Тоже смешно. Но в одном из сибирских городов за кулисами я слышу: «Вован!» Думаю: это точно не ко мне. Смотрю, подходит ко мне, раздвигая толпу девушек и пионеров, которым я раздавал автографы, огромный сибиряк, чуть навеселе. Говорит: «Вован, чиркани вот здесь: Сереге…» – и после паузы – «…от Петра».
– Сейчас насколько плодотворно пишутся песни?
– Если раньше я мог написать за год 20 песен, сейчас пишу одну-две. Но они сразу же попадают в мой концертный репертуар.
– Такие хиты, как «Вася» и «Оранжевый галстук», не пишутся, потому что время другое?
– И поэтому тоже. Эти хиты принадлежат тому времени и тому дизайну «Браво», в который я попал. Эту задачу я выполнил, на сегодня стиляжная тема полностью исчерпана. Мы написали все про стиляг, пилотов, моряков, геологов-романтиков… Остальное будет повтором. Людям не нужен второй «Оранжевый галстук», они хотят тот. Нужно что-то другое. Пока не приходит кардинально новая золотая жила, надо делать хорошо и достойно то, в чем ты силен. Сегодня я играю твист, боссанову, румбу, вальсы. Мы пытались делать с диджеями какие-то ремиксы на наши старые вещи, но это не доставляет мне удовольствия.
– «Браво» – не просто песни, а целая культура. Стиляги, пижоны и прочие романтики в нашем обществе остались в прошлом?
– Да, такого движения сейчас нет. Наши поклонники были не только поклонниками музыки, а скорее – сформированного стиля. Сейчас они уже не так многочисленны, у них не стало флагмана. На мой взгляд, «Браво» теперь играет другую музыку. Возможно, появится какая-то группа, которая будет играть такой же задорный рок-н-ролл, но как-то по-новому. Тогда все опять всколыхнется. Что касается романтиков, они были всегда. В 17 лет все люди – романтики. Просто каждому в своем возрасте кажется, что мир поменялся. А на самом деле мы становимся взрослее и скучнее. Брюзжим и хватаемся за старые заслуги.
– Вы известны не только как певец, но и как коллекционер баек и забавных историй, происходящих на концертах. Ваша коллекция по-прежнему пополняется?
– Конечно. Недавно меня сразила история со стриптизом. Мы работали на Урале для одного концерна высоких технологий, где выпускники Уральского политеха праздновали 15-летие окончания вуза. Все пришли с женами, атмосфера была домашней. Но у них была одна стратегическая ошибка – местом проведения своего мероприятия они выбрали уютный ночной стрип-клуб, причем обычную программу отменить забыли. И вот в разгар вечера, когда они говорили друг другу приятные слова, вдруг появляется дама, из одежды на которой было одно сомбреро, и томным голосом говорит: «Вы присутствуете в самом продвинутом в Восточной Европе стрип-клубе таком-то и сейчас для вас мои девочки – леди Вамп, леди Лолита…» В общем, начинает их анонсировать. В воздухе повисла вопросительная тишина. Она среагировала: «Я вижу, мужчины теряют дар речи», и, выбрав самого невинного, безобидного мужчину в очках, спрашивает у него: «Вот вы что можете сказать?» Он взял в одну руку микрофон, в другую – рюмку и тихо сказал: «Я хочу выпить за нашего декана Сергея Петровича, потому что Сергей Петрович – великолепный человек». Я никогда раньше не видел, чтобы так легко, одной фразой убили стриптиз.
– Валерий, ради интервью для «Новых Известий» пришлось оторвать вас от любимого увлечения – бильярдного стола. Как я понимаю, бильярд прочно вошел в вашу жизнь?
– Это хобби моего импресарио. В свободное от занятий моим графиком время он шлифует мастерство. Недавно получил звание мастера спорта. Но сегодня он уступил мне в равной борьбе 8:5. Вообще-то он играет значительно сильнее меня, но бывают редкие дни, когда можно и мастера спорта обыграть.
Справка «НИ»
Валерий СЮТКИН родился 22 марта 1958 года в Москве. В начале 1970-х участвовал в нескольких любительских группах: сначала как бас-гитарист и барабанщик, позже стал вокалистом. С 1980 года – в группе «Телефон», в 1985–1988 годах – в группе «Зодчие». В 1985 году вышел сольный магнитоальбом Валерия Сюткина «Твист-каскад». В 1989 году он создал трио «Фэн-о-мен», а в августе 1990-го пришел в группу «Браво», где работал почти шесть лет. В «Браво» Сюткин записал альбомы «Стиляги из Москвы», «Московский бит», «Дорога в облака». В 1995 году Валерий Сюткин расстался с «Браво» и организовал группу «Сюткин и КО», которая в скором времени выпустила альбом «То, что надо» и «Радио ночных дорог». Ныне он активно занимается сольной карьерой, у него вышло несколько альбомов, в том числе – «Далеко не все», «2000 удовольствий», «004».