Слово товарищу маузеру

Сергей Эйзенштейн в 1919 году заявил, что для художника больше не существует слова «творчество». Всякие там муки творчества уходят в прошлое, есть только работа. Авангардные художники, кажется, воспринимали это буквально: вместо кистей и красок они брались за ножницы и как настоящие пролетарии резали, состыковывали и сколачивали новые картины – фотомонтажи. Из замеса авангардных течений начала XX века – кубизма, сюрреализма и дадаизма – в революционной России получился свой невероятный гибрид в виде плакатов и газетных агиток. И это направление, близкое по духу русским иконам, немедленно возвысило новых партийных героев.

Если судить по выставке МДФ, уже первые фотомонтажи Густава Клутзиса (кстати, ученика Малевича, пропавшего потом в сталинских лагерях) превращались в мощное орудие ленинской пропаганды. Так, композиция «Ленин на грани двух эпох» – это столкновение двух потоков: один людской поток движется вверх и несет на своих плечах ораторствующего Ленина, а другой (темный и пошлый) катится вниз как в преисподнюю. Поневоле вспоминаешь иконы со Страшным судом. Однако на таком категоричном разделении в фотомонтаже добра и зла его сравнение с религиозным искусством не заканчивается. В монтаже, например, почти нет пейзажа – фигуры и машины наслаиваются друг на друга. Отсюда и второе свойство – в этой страшной давке выживают только герои, столпы революции.

Лучшие из представленных на парижской выставке фотомонтажей созданы в начале 1930-х супружеским тандемом Александром Родченко и Варварой Степановой. Они предъявляют такого героя во всей красе: это даже не Ленин со Сталиным, а поэт Маяковский, чьи стихи сами по себе – монтаж лирики и плаката. До боли знакомые строчки о паспорте у Родченко превращаются в безумную пляску советских документов вокруг огромной фигуры Владимира Владимировича.

Чем дальше к сталинским временам, тем больше монтаж превращается из средства борьбы за религиозные идеалы в рапорты о советских достижениях. Некогда авангардное искусство становится еще одним рекламным приемом: тут и комбинированные доски почета (мы все имели такие монтажи на советских школьных фото), и пропаганда гигиены (начало ей положил жуткий родченковский плакат против сифилиса), и цветастые грамоты передовикам, и поздравительные открытки вождю народов. Особенно радует французов серия Дмитриева 1935 года, посвященная пожарным командам, которые уже справляются с пожаром «за два часа».

Тиражные фотомонтажи предназначались для красных уголков в школах и на предприятиях, политзанятий в Красной армии и колхозах. Кроме пожарных, на них фигурируют инженер-гидролог, воин Красной армии в боях за Халхин-Гол, высадка на Северный полюс, хлебозавод и множество других тем. «Политический фотомонтаж – это как реклама общества, формирование поведения, образа мыслей, – говорят кураторы выставки. – Люди в фотомонтаже настойчиво призывают – будь таким, как я. И если мы собираемся меняться внутренне, то нам стоит вглядеться в это историческое зеркало, спокойно рассматривая эти листы как нашу объективную историю». Пока же эту историю предъявили только французам, чтобы они, наверное, были готовы увидеть не только наше прошлое, но и будущее. Взгляните, как активно сейчас используют фотомонтаж в мусульманских странах, его притягательность и страшную силу. Горе тем, против кого художники идут с ножницами и клеем.