Актер Донатас Банионис

– В одном из интервью вы сказали, что ваш учитель Юозас Мильтинис был очень жестким человеком и режиссером-диктатором. И после него вы не любили и не умели спорить со своими режиссерами.

– Я встретился с Мильтинисом, когда мне было семнадцать. Заканчивал курс в керамической школе, лепил горшки и посуду, когда мой друг сказал, что приехал из Парижа замечательный режиссер Юозас Мильтинис. Ему было тридцать лет. В Париже он учился у Шарля Дюллена, дружил с Барро, Пикассо, Виларом… Он учил нас не только театру. Он заставлял нас учить иностранные языки, показывал, как ведут себя за столом, как носят смокинг. Рассказывал о современной живописи, музыке. Когда мы в 1948 году поехали на гастроли в Россию, он водил нас по Питеру. Рядом с ним я всегда чувствовал себя учеником. И это было правильно.

Режиссеры, с которыми я сделал свои самые хорошие фильмы, были жестокими. И прежде всего Жалакявичюс. Какой у него был характер?! Ужас! Он говорил: «Нет! Плохо, Донатас!» У Тарковского тоже было странное отношение к актерам. Он почти ничего не объяснял. Обычно перед съемкой режиссер настраивает актеров: «Вот пришел твой враг, а это твоя любимая. Эта сцена о том-то, а здесь ты должен быть таким». Тарковский так не делал. В «Солярисе», например, действие происходит где-то в космосе. Только в конце и в начале фильма, где идут сцены с отцом, появляются уже какие-то «человеческие» эпизоды. В остальном – полная неясность. И Тарковский тоже говорит абстрактными словами. Я слушаю – и не представляю, как играть. Было трудно. Но я ему верил и оказался прав.

– Рассказывают, что вас очень трудно утверждали на роль в «Мертвом сезоне», но именно после нее к вам пришла всесоюзная слава...

– В кино была своя политика. Советского разведчика по канону должен играть высокий голубоглазый блондин. И мне говорили: «Ну какой ты разведчик – посмотри на себя». А режиссер Савва Кулиш увидел этот фильм со мной. Я всегда удивляюсь, когда кто-то из коллег говорит, что он хочет сыграть какую-то роль. Я всегда сомневаюсь, боюсь.

– Возвращаясь к вашей мысли, что искусство рождается на сопротивлении… Чему надо сопротивляться сегодняшнему актеру?

– Прежде всего, искушению больших денег. А это очень трудно. Часто я смотрю на коллег и понимаю, что им тяжело дается их кусок хлеба. Им надо как-то кормиться, как-то зарабатывать. Моя жизнь сложилась. Детей уже кормить не нужно, они взрослые. Они мне помогают, а не я им. Пенсия – не знаю, как по вашим меркам – у меня 500 долларов. Мне хватает. Что-то получает моя супруга. Поэтому я могу не работать там, где не хочу. Работаю по договору, и только когда мне интересно. Недавно сыграл эпизод в русском фильме (посмотрел сценарий, эпизод был смешной и хороший). Я согласился. Но теперь не знаю, что получится. Когда выйдет фильм, возможно, мои коллеги скажут, что Банионис, мол, сошел с ума. Кино – это монтаж. Никогда не знаешь, что из тебя выйдет.