Актриса Наталья Белохвостикова

– Наталья, вы – президент кинофорума «Я и семья», который вот-вот начнет свою работу. Сколько лет он уже существует и чем отличается от фестиваля?

– В Москве мы открываемся в шестой раз, а вообще нам одиннадцать лет… Я не хочу, чтобы у нас было жюри, которое определяет, кто лучший, кто худший, я просто хочу праздника кино. Мы решили, что будет праздник для бабушек-дедушек, пап-мам, детей, для всех поколений. Все они могут бесплатно прийти и посмотреть все, что хотят. Помимо кинотеатров будет много открытых площадок. Наш форум, как многослойный пирог, у нас и династии (иностранные, советские, российские), и фильмы, по которым у наших бабушек и дедушек ностальгия, а их внуки могут посмотреть, что любили в их семье, и премьеры фильмов, и мастер-классы. Мы много насочиняли, и я думаю, что будет хорошо и интересно. Все это будет проходить с 26 сентября по 2 октября.

– Вам детская тема ближе, чем кому бы то ни было, ведь ваша семья пополнилась благодаря детскому дому…

– Сейчас стало модно рассказывать, сколько памперсов и телевизоров подарили интернатам, а им не в первую очередь это нужно. Детям нужно, чтобы их забирали в семьи (хотя бы на выходные дни), чтобы они видели нормальную жизнь, полноценную семью.

– Вы сейчас воспитываете десятилетнего Кирилла, это – огромная ответственность. Принимаете ли вы участие в многочисленных дискуссиях по поводу усыновления, детского воспитания, школьного образования?

– Я считаю, что ребенка надо воспитывать дома. С годами я стала понимать, что самое главное – аура семьи и близких людей. Я сама рано начала терять родных и близких, и безумное количество сил в ущерб профессии, в ущерб всему я потратила на то, чтобы сохранить эту ауру. Я никогда Кирилла не ругаю, и дочь свою не ругала, мои родители также никогда не ругали меня, никогда не говорили: ты должна пойти туда, читать вот это. Я так редко видела их, что при встрече у нас было одно желание – надышаться, поговорить.

– Знаете ли вы что-нибудь о своих предках?

– У меня на сегодняшний день очень маленькая семья, почти никого не осталось, многих просто войной повыбивало. Знаю, что мама родилась в Москве, а вот бабушка где-то в Орловской области, дедушка родом из Павлово Нижегородской области. Отец в 1943 году уехал в Канаду работать, мама отправилась за ним в 1945-м, и у нашей семьи началась совсем другая жизнь. Недавно мне позвонили из Павлово, предложили к юбилею выставку сделать. Я послала им в краеведческий музей фотографии. Мой дед в свое время ездил к Ленину, просил денег для рабочих коммун. На картине Серова «Ходоки к Ленину» запечатлено лицо моего деда, он был лучшим кузнецом Нижегородской области, плел какие-то чудесные чугунные кружева. Знаете, наступает миг, когда человека тянет к его корням. Мой папа ушел из жизни очень рано, и после смерти мамы сердце стало бередить: я собрала Наташу и Кирилла, мы съездили на Оку под Нижний Новгород – подышать, посмотреть. Мне очень это было нужно. В городе Павлово мне подарили чугунную розу, подобные изготавливал дед. Там до сих пор есть улица Белохвостикова. Это так волнующе, что даже страшно. Я привезла оттуда лимон, ведь Павлово – родина лимонов…

– Каких лимонов?!

– Комнатных. Дерево лимон – один из официально признанных символов Павлова, даже памятник на центральной площади стоит. Выращивают там лимоны на подоконниках уже несколько столетий, в каждом окне – лимонное дерево, и у меня тоже сейчас на домашнем лимоне висят четыре зеленых плода.

– На что вам жалко времени, а на что не жалко?

– На своих – не жалко, на новые идеи, на планы и разговоры до утра, а вот ввязываться во что-то нехорошее – жалко. Делай, что должно, и будь, что будет, – это очень правильно!

– Скажите, Наталья, почему вы не участвуете в профессиональных спорах, тусовках, баталиях?

– Ну, как! Мы каждый вечер все это обсуждаем дома с Володей, Наташа тоже приходит к нам почти каждый день, и я, наверное, ни одного дня в своей взрослой жизни не жила без этого кинематографического напряжения.

– И все же, вы настоящий дипломат, раз не принадлежите ни одной партии…

– Я живу в определенном мире, в который мало кого пускаю. Может, это действительно оттого, что я – дочь посла и должна всегда улыбаться, но я уверена: если я сейчас начну с остервенением биться, меня не хватит ни на что другое. Я не верю в то, что могу кому-то помочь, возможно, для этого надо иметь другую историю судьбы. Я никогда не была трибуном, борцом. Я проживала жизнь, которая мне предлагалась, пыталась жить по-человечески достойно, жить так, чтоб ни мне за себя, ни моим родителям за меня не было стыдно. Я родилась и выросла за границей, меня таскали по всему миру, по музеям, мне очень хотелось, чтобы моя жизнь сложилась, как мозаика, из разных камушков. Вокруг и внутри меня так много всего хорошего и интересного, что остальное я впускать не хочу. Сейчас у меня растет маленький сын, и еще так много я хочу ему рассказать, да и сама что-то сделать. Мир состоит не только из кино, и для меня не будет катастрофы, если вдруг перестану сниматься. Володя вот, например, рисует каждый вечер (и готов научить меня рисовать), у него потрясающие выставки по всему миру.

– Вы не расстраиваетесь, что молодое поколение почти вас не знает? В советское время, наверное, не было человека, который хоть раз не посмотрел фильм «У озера»…

– Нет, не расстраиваюсь. Когда мы только еще учились во ВГИКе, Сергей Апполинариевич Герасимов сказал такую вещь, не мне, всему курсу: «Ребята, вы думайте, что делаете. После каждой премьеры нужно будет проснуться, чтобы жить дальше, и вам не должно быть стыдно…». Я очень много отказывалась сниматься и сейчас отказываюсь, потому что жизнь коротка и хочется проживать ее достойно. Я не собираюсь никому ничего доказывать…

– Возможно, потому, что вам не приходится зарабатывать на кусок хлеба…

– Я бы чем-нибудь другим зарабатывала, а не тем, чего потом буду стыдиться. Главный урок моего отца – всегда держать спину ровно, прямо, что бы с тобой ни происходило. Может, у каждого своя миссия? Я с юмором относилась в школе к строю, и детей своих тоже не заставляла маршировать. У меня свой, тихий путь. Я очень дружила с Тонино Гуэрра, он солнечный человек, я его обожала. Бывать у Тонино дома – было просто счастье. Как-то они втроем писали сценарий (Тонино Гуэрра, Марчелло Мастрояни и Володя) и так хохотали, просто умирали от безудержного веселья. Такие вехи, такие воспоминания потом всю жизнь тебя держат на другом уровне. Однажды Тонино рассказал притчу: высоко в горах заблудился человек, набрел на хижину и спрашивает у старца, живущего в ней: «Как же вы тут один? За сотни километров – никого, только снег…». Тот ответил: «Одиночество – совсем неплохая компания, это – во-первых, а во-вторых, только тут я могу слышать, как падает снег…»