Posted 25 августа 2013,, 20:00
Published 25 августа 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 04:57
Updated 8 марта, 04:57
Применительно к мастеру, выстроившему визуальные ряды множества картин, кажется странным говорить об отдельных кадрах, но именно они намертво впечатываются в память: мертвый лес и солнечный берег в «Ивановом детстве», лицо Солоницына и обнаженная в тумане из «Андрея Рублева», летний дождь в «Я шагаю по Москве», вьющиеся водоросли и бесконечное погружение в картину Брейгеля в «Солярисе», пшеничное поле в «Черном монахе», будто увиденное предсмертным взглядом Ван Гога; сталинский ампир в «Прорве», лицо Лилианы Лунгиной в «Подстрочнике»…
Он был графиком на черно-белой пленке, живописцем на цветной, причислял свое операторское поколение к реалистам направления Левитана и Серова, но мог работать в любой манере, соответствовавшей режиссерскому замыслу. Умел передать эпическое движение масс, интимные движения человеческого лица, завораживающий пролет автомобиля по тоннелям мегаполиса, увидеть глубину в плоской поверхности и неземной океан в тазу с вареньем.
В нем было достоинство, присущее человеку, который никогда не выпячивал себя, но знал цену тому, что сделал. Он был единственным кинематографистом, в чьем присутствии я испытывал робость и никогда бы не позволил себе даже намека на иронию. Как-то мы «жюрили» на конкурсе «Святая Анна» и вместе разбирали студенческие работы. Обычно наши взгляды совпадали, но в случае расхождений он мягко давал почувствовать твердость своих позиций: внутри него была крепость. В последний раз виделись в этом году на «Нике», он был в прекрасной форме и хорошем настроении, мы делились впечатлениями, вспоминали недавние утраты, и мне в голову не приходило, что он тоже смертен – он должен был быть вечен, как вечны кадры запечатленной им красоты мира.
Сегодня мы публикуем несколько афористичных высказываний Вадима Юсова, которые удалось записать кинообозревателю «НИ»: