Резня вместо гламура

Судя по фильмам конкурсной программы 62-го Каннского кинофестиваля, весь мир охвачен пессимизмом, депрессией, страхом и насилием. Если это реакция на мировой финансовый кризис, то для такого длительного процесса, как производство фильма, она выглядит достаточно быстрой. Если только это не давние мрачные предчувствия творцов.

Азиатская «кровавая серия» включает в себя фильмы с весьма говорящими названиями. «Резня» филиппинца Бриллианте Мендоза – путешествие в ночи группы мужчин, жаждущих наказать проститутку за неуплату долга. Наказание выглядит следующим образом. Изнасилование всеми по очереди, убийство и очень подробное расчленение тела кухонным ножом с последующим разбрасыванием кусков по помойкам.

«Месть» китайца Джонни То – начавшись с кровавой бойни (бандиты расстреливают целую семью, включая двух маленьких детей), кровавой бойней и заканчивается. Ведь для отца убитой дочери (Джонни Холлидей) месть – цель его приезда из Франции в Гонконг. А он свое дело знает, хоть и немолод уже. Двадцать лет назад сам был профессиональным киллером.

«Жажда» корейца Парк Чан-вука – фильм про жажду. Жажду крови, но не в переносном смысле слова, а в самом прямом, для утоления естественных человеческих потребностей. А жаждет ее милый молодой священник. Вот и кусается.

Такого количества кровопускания, членовредительства, а заодно и жесткой эротики, переходящей в порно, давно не приходилось видеть в одном месте. Особенно если этим местом является главный фестиваль мира.

Азиатскому экстриму вторит возбужденная Европа. Француз Жак Одияр снимает жесткую тюремную историю про молодого араба, который оказывается в центре жестоких разборок между корсиканской и арабской мафиями, которые правят тюремщиками. Его соотечественник Гаспар Ноэ в фильме «Войти в пустоту» вначале убивает родителей брата и сестры, потом превращает выросшего брата в наркомана и наркодилера, а сестру – в стриптизершу, убивает брата и заставляет нас в кошмарах умирающего влетать с ним то и дело в какие-то дырки, за которыми ничего, кроме пустоты, нет.

Но всех превзошел датский затворник Ларс фон Триер в «Антихристе». Никогда не знаешь, чего от него ждать. На этот раз перед нами кошмарный кошмар с очень натуральным кровопусканием и с очень подробным членовредительством. Семейная пара, в момент страсти забывшая о своем трехлетнем ребенке, который вывалился из окна, истязает себя и друг друга так, как профессиональным пыточникам времен инквизиции и не снилось.

Словно эта программа специально подбиралась под жюри или, наоборот, жюри специально подбиралось под эту программу. В этом году, что бывает очень нечасто, в нем преобладают женщины. Их было пятеро против четырех мужчин, и одна из этих женщин жюри возглавляла. После изощренного садомазохизма «Пианистки» Изабель Юппер должно быть все нипочем. Азия Ардженто и не такое видела у своего папы Дарио, да и сама прошла через многие испытания в своих картинах. Робин Райт Пенн – тоже девушка храбрая, и после «Санта-Барбары» много чего переиграла.

А вот бывшие искушенные мастера всяческих безобразий на экране как-то притихли. В списке возмутителей спокойствия, взявших тайм-аут, и Михаэль Ханеке, снявший фильм, который никто от него не ожидал – это негромкая история о странных жителях странной немецкой деревушки накануне Первой мировой войны. И Квентин Тарантино («Бесславные ублюдки»), хоть у него и Брэд Питт, бравый солдат американской армии, но это так, не всерьез, игра…

Что говорить о старых добрых гуманистах – Алене Рене («Нескошенная трава») и Кене Лоуче («В поисках Эрика») и даже Марко Белоккьо, который рассказывает не самую милую историю о том, как Бенито Муссолини загубил в психушке свою жену и своего сына («Победа»)… Ну а чувствительные красивые мелодрамы, вроде «Яркой звезды» Джейн Кэмпион или «Разорванных объятий» Педро Альмодовара, вообще выглядели здесь каким-то анахронизмом.

ЛАУРЕАТЫ 62-ГО КАННСКОГО КИНОФЕСТИВАЛЯ