Posted 25 мая 2006,, 20:00

Published 25 мая 2006,, 20:00

Modified 8 марта, 09:09

Updated 8 марта, 09:09

Любовь над оркестровой ямой

Любовь над оркестровой ямой

25 мая 2006, 20:00
В минувшую среду в музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялась премьера оперы Моцарта Cosi fan tute («Так поступают все женщины»), которую современники композитора считали безнравственной, а сюжет называли «сомнительным». Этот спектакль – событие знаковое. Он напоминает о том, что любовные

Поначалу (лет триста назад) опера была самым целомудренным и условным искусством. Оперный спектакль полностью соответствовал представлениям о приличиях в той стране, где его ставили. Влюбленные на сцене вели себя на редкость скромно. Достаточно было легкого намека, чтобы зрители догадались об отношениях между ними. Женщин на сцену просто не допускали (женские партии исполняли певцы-кастраты). И появление певиц в оперном спектакле воспринималось как настоящая революция. Оперные герои редко прикасались к друг другу и почти не целовались (поцелуи заменяло легкое прикосновение щеки к щеке). Эта ситуация сохранялась до конца XIX века. Появление «Травиаты» Верди вызвало общественное порицание. Подумать только, героиней оперы стала… куртизанка!

Балет считался более эротическим искусством хотя бы потому, что женщина и мужчина на сцене касались друг друга. Но жесты и движения тоже были скромными. А балерины соблазняли зрителей, показывая щиколотки из-под пышных юбок. Со временем они стали короче, и в 30-х годах балерины уже танцевали в пачках, чуть прикрывающих колено. Следующий этап сексуальной революции в балете произошел, когда длинные юбки сменили пачки, открывавшие всю ногу, вырезы, откровенные поддержки и трико телесного цвета, создававшие эффект обнаженного тела.

Опера же по обыкновению плелась в хвосте. Изменения происходили поэтапно. Сначала самые смелые певицы стали показывать обнаженное тело. Обычно для этого использовали «Саломею» Рихарда Штрауса, где композитор специально написал танец семи покрывал (Саломея танцует перед Иродом и постепенно раздевается, сбрасывая одно покрывало за другим). Перед последним покрывалом свет обычно выключали, но в начале 70-х годов певица Тереза Страта показала в экранизации «Саломеи» часть обнаженной спины. После этого свет выключать стало уже неинтересно. А лет через десять лет примадонна Кэтрин Манфитано и вовсе разделась догола и создала на сцене, по мнению одного из критиков, «эффект женской бани». В 80-х годах на Западе влюбленные в операх стали в открытую обниматься и целоваться. А потом и вовсе – проявлять нетрадиционную сексуальную ориентацию. В одном из виденных корреспондентом «НИ» западных вариантов «Отелло» Яго пытался в буквальном смысле слова приставать к мавру.

Лучано Паваротти и Монсеррат Кабалье настаивали на том, что опера – условное искусство. Что вполне понятно. С их габаритами натуралистично сыгранная любовная сцена неминуемо выглядела бы как клоунская. По части откровенности любовных сцен Россия отстала от Запада примерно на десять лет. Единственным режиссером, решившимся на это, стал Дмитрий Бертман. Кармен в опере, поставленной им в «Геликоне», побывала практически со всеми мужчинами в старом автомобиле (действие происходило в наши дни). При этом автомобиль раскачивался, имитируя сами понимаете что. Сергей в бертмановской «Леди Макбет Мценского уезда» лез к Катерине по железной решетке, а потом садился с вместе с ней в кресло, повернутое высокой спинкой к зрителям. Из-за спинки иногда появлялось лицо Катерины. Театралы сочли это верхом неприличия.

Александр Титель, интересно поставивший Cosi fan tute в театре Станиславского и Немировича-Данченко, был на этом фоне очень скромен. Чтобы объяснить, почему невесты изменяют офицерам (а именно вокруг этого сюжета строится все действие), он перенес события спектакля в наши дни в какую-то восточную страну. Дело происходило в военном госпитале. Невесты офицеров Фьеордилиджи и Дорабелла превратились в медсестер (пухленькие восточные красотки мечтали поскорее выйти замуж и таяли от одного мужского взгляда). Иногда кто-нибудь из девушек скидывал медицинский халат и оставался в скромной белой рубашке. Дорабеллу соблазнитель увез за сцену на больничной каталке, а с Фьордилиджи по нашим меркам и вовсе ничего не произошло: она просто страстно целовала и обнимала другого. Чтобы наказать неверных женщин, Титель даже скорректировал сюжет оперы. У Моцарта офицеры, философски заключив, что все женщины таковы, женятся на своих невестах. В спектакле они ушли вместе с полком, бросив Фьордилиджи и Дорабеллу.

"