Хормейстер Светлана Анистратова

– Десять музыкальных номеров, представляющих разные культуры и страны, – это напоминает концерт-путешествие «Дороги мира», хорошо известный зрителям ШДИ. «Балканский феномен» – продолжение путешествия? Брат-близнец «Дорог мира»?

– И да, и нет. Я бы сказала, что «Балканский феномен» вырос из «Дорог мира». Там мы отправляем зрителей в музыкальную экспедицию по всему земному шару – это такой калейдоскоп от Америки до Израиля, и завершаем маршрут в России. Начинаются «Дороги» с двух народных болгарских песен. Вот из них «Балканский феномен» в общем-то и вырос. Мы впечатлились тем, какой это уникальный мир, – там же своя собственная и неповторимая ритмика, мелодика. И решили: теперь вместо земного шара берем один регион – знаменитый полуостров. То есть буквально исследуем балканский феномен. Зритель, видевший наши «Дороги мира», почувствует преемственность формы, но увидит и много нового: к хору добавились музыкальные инструменты (ударные, блок-флейты, бас), появились танцевальные номера, на экраны проецируется видео с традиционными костюмами – с танцами и народными обрядами.

– Но почему именно Балканы?

– Дело в том, что музыкальная культура этого региона одновременно и очень близка нам, россиянам, и очень разнообразна. Перед тем как начать готовить новый проект, я перелопачиваю огромное количество материала в поисках того, на который отзывались бы и сами актеры, и наши слушатели. А когда в одном концерте звучит сербская, македонская, румынская, хорватская, болгарская музыка – для русской души это просто праздник.

– В программке спектакля – шестнадцать номеров, презентующих почти все страны Балканского полуострова. Как вы осилили такой объем работы? Как долго готовили программу?

– Готовили мы ее больше года. А за то, что мы ее осилили, надо сказать большое спасибо нашему талантливому проводнику по этому культурному пространству. В соавторах концерта указан Антонио Грамши – это замечательный инструменталист, задействованный во многих спектаклях «Школы драматического искусства». (Думаю, многие в курсе, как в нашем театре любят живой звук.) Так вот, когда мы дозрели до новой программы, тут же нашелся нам и соратник – Антонио пришел послушать «Дороги мира», а мы знали, что он глубоко изучает музыку балканских народов. Думаю, что без этой встречи – встречи людей и интересов – новой программы просто не было бы. Но, говорят, в лексиконе мудреца нет слова «случайность»... А осилили мы, кстати, еще не все. Например, турецкую песню продолжаем готовить и оттачивать, в программу добавим ее чуть позже – когда поймем, что исполняем этот сложнейший номер безупречно и аутентично.

– Мы не про политику, мы про музыку. Когда у России начались напряженные отношения с Америкой, нас некоторые шутники тоже спрашивали, не собираемся ли мы исключить из «Дорог мира» американский госпел и спиричуэл? Ну смешно же – концерту шесть лет, и мы как в 2010 году не думали ни о каких конфликтах ни с к какими странами, так и сейчас не думаем. Мы занимаемся культурой, мы изучаем музыкальные традиции народов, мы показываем, как разнообразен этот мир. Но ведь мир и переплетен до невозможности. Взять, к примеру, песню «Во Вилоне» из нашего нового концерта – это былина казаков-некрасовцев. Тех самых, которые вернулись в Россию в начале двадцатого века, прожив полтора века в Турции (куда их выдавила из Крыма Анна Иоанновна, уставшая от их набегов на Россию). Естественно, за полтора века их культура вобрала в себя очень много турецкого – в том числе и музыки. Вера Никитина – глубокий знаток этой темы, педагог одного из наших актеров – помогла нам освоить их песни, мы вместе с ней слушали экспедиционные записи 1970-х годов. И теперь наш зритель сможет прикоснуться в том числе и к истории через культуру – это же чудесно! Кстати, песню некрасовских казаков под названием «Турецкая» мы, наверное, тоже со временем добавим в программу – пока продолжаем ее оттачивать. Так что когда я говорю «скоро мы отважимся и на турецкие композиции», я имею в виду только техническую сложность музыки – это безумно трудный язык и манера исполнения.

– Получается, что и в музыкальном плане Балканы – это место встречи цивилизаций, христианской и мусульманской. Вы как исполнители это ощущаете? Насколько сложен был для вас – представителей европейской музыкальной традиции – этот музыкальный материал, вбирающий в себя столько разных течений?

– Встреча православия и ислама – это точно подмечено. Ведь даже в Болгарии, если не ошибаюсь, 40% населения – православные, а остальные мусульмане. Да и в других странах влияние турецкой культуры и мусульманской традиции очень ощущается. Я думаю, что этот «плавильный котел» культур и дает тот знаменитый драйв, которым славится балканская музыка. Погружаться в этот материал было очень сложно, скажу откровенно. Год назад мы поставили индийский эпос «Падмини» – настоящий индус учил нас аутентичному пению, изучали совершенно с нуля целую музыкальную культуру – так даже тогда было проще: незнакомый текст по звучанию выучил, перевод прочитал, важно ведь знать, о чем поешь, и дальше только оттачивай.

А, например, с сербским языком, слово может звучать в точности как русское, а смысл нести совершенно иной. Казалось бы, должно быть проще, а оказалось, что материал осваивается намного труднее. Нам же нужно глубоко понимать, что мы поем, а не просто механически воспроизводить услышанные звуки.

А уж что творится с их умопомрачительными ритмами – словами не передать! У нас в коллективе у всех музыкантов академическое образование, но и нам пришлось потрудиться, осваивая ритмы, доходящие до «сорока пяти восьмых».

Что еще интересно – неожиданной стала для нас реакция зрителей после лабораторного показа. Некоторые из них расспрашивали, сознательно ли мы строили концерт как своего рода учебную программу. Например, показывали, как можно по-разному выстраивать звук в пространстве или строить взаимодействие тела, голоса и инструментов – например, звука дарбуки, дополняемой ударами по грудной клетке певцов.

Нет, никаких специальных образовательных целей мы не ставили, но если аудитория получает еще и такие наглядные знания – это же замечательно!

– По вашему рассказу все это напоминает работу исследовательского института или научного отдела. Но ведь театр – не академия: ты заучил роль или разучил ноты, сыграл или спел, получил зарплату или гонорар, и доволен.

– У нас другой театр! Не надо думать, что человек отучился в институте, пришел к нам, и все – работает по восемь часов в день. Лично я думаю, что после института только и начинается настоящее изучение предмета. В институте все молоды и ветрены. А взрослея, ты начинаешь серьезно заниматься какими-то вещами, делать это потому, что это нужно и интересно тебе. Это же еще Васильевым было заложено – мы работаем не на результат, а на процесс: ищем, изучаем, погружаемся в материал. Концерт за концертом ставим, и каждый год актеры то индийскую нотную систему освоят, то сербские тексты разучат. Мы даже учителей себе сами выбираем под каждую очередную программу.

– Да, можно позавидовать. Индус вас аутентичному пению учил. Итальянец в балканскую музыку погружал. Что дальше? Какое новое путешествие задумываете сейчас?

– Если честно, я очень хочу сделать Африку. Но это тоже надо делать по-настоящему – хочется же петь аутентично, а не попсово, простите. Мы ведь Балканы начинали изучать сначала по нотам: взяли ноты болгарских песен, спели – и никакой Болгарии не звучит. Все поняли, отложили ноты и пошли сначала общаться с носителями культуры, «снимать» с них манеру пения, произношение, диалект. Вот так и с Африкой – хорошо бы найти какого-то очень профессионального носителя музыкальной традиции. Может, придет какой-то африканец на концерт, послушает и скажет: «А не хотите ли сделать программу?»... Только пусть через полгодика приходит, когда мы Балканы полностью «проживем».