Posted 25 марта 2015,, 21:00

Published 25 марта 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:58

Updated 8 марта, 03:58

Всемирная местечковость

25 марта 2015, 21:00
Масштабная выставка «Современники будущего: еврейские художники в русском авангарде», устроенная Еврейским музеем и центром толерантности, призвана открыто назвать тех художников с иудейскими корнями, которые создавали русское авангардное искусство на протяжении всего ХХ века. Кураторы выделили «три волны» авангарда и

О том что Марк Шагал или Александр Тышлер – великие евреи, кажется, никому специально рассказывать не надо. В созданных ими образах немало специфически национальных черт, символов, знаков. Многие зрители вообще только по шагаловским мотивам и постигают основы иудаистики. Но когда специально заявляется, что такие разные художники, как Лисицкий, Никритин, Целков, Яковлев, Кабаков, Пивоваров и представляющая в этом году Россию на биеннале Ирина Нахова – евреи, невольно возникает вопрос: «Ну и что, что евреи?»

Если бы они и в своем искусстве как-то это декларировали, особо настаивали на своей национальности – вопросов бы не было. Но как раз одна из главных черт авангарда – его футуристическая всемирность, заряженность на глобализм и интернационализм. В этом плане затея Еврейского музея отдает ретроградностью. Представим, если бы Третьяковка сделала экспозицию «русского искусства» из картин «чисто русских» художников (вычеркнула бы всякого рода потомков французов, итальянцев, немцев, а заодно и еврея-Левитана) – критики от нее камня на камне бы не оставили.

Некоторую ясность в замысел организаторов внесла главный куратор Еврейского музея Мария Насимова. В статье к каталогу она сказала об особом «опыте» или «следе», который объединяет всех еврейских художников (в оригинале английский термин – jewish experience). Этот опыт может органично входить в творчество того или иного мастера, а может иметь негативную функцию: «Например, в творчестве Хаима Сутина нет еврейской темы – он полностью отрицает еврейские ценности». Здесь же, на страницах каталога, Лев Рубинштейн остроумно рассуждает, отчего в советское время евреи «тяготели к неофициальному искусству». Тут и склонность к иносказанию, к особой личной интонации, к рефлексии, к логоцентричности...

Можно много городить споров и разговоров вокруг еврейского вопроса в искусстве, но всегда полезней обратиться к конкретным вещам. На деле выставка – это краткий дайджест трех вспышек актуального искусства, которые случились в ХХ веке: первая связана с революционным авангардом, вторая – с послевоенной оттепелью и третья – с московским концептуализмом начала 1990-х годов. Все картины взяты из частных собраний (здесь лидирует фонд Sepherot, базирующийся в Лихтенштейне) или из государственных музеев (в том числе из Третьяковки и ГМИИ).

За исключением первоклассной подборки Роберта Фалька, каких-то принципиальных открытий на выставке нет. Хотя две картины Шагала, привезенные из Лихтенштейна, достойны любого проекта. Архитектор Кирилл Асс создал некое подобие лабиринта из небольших комнаток (намек на еврейское местечко?), выкрашенных в серый металлик, – решение тем более спорное, что оно «съело» колорит многих картин и устроило давку на вернисаже.

Так или иначе, более сотни произведений замечательных художников были бы востребованы в любом раскладе. Но в данном случае выставку стоит рассматривать как некую социальную акцию. Вроде того спонтанного лозунга, что появился после французского теракта: «Я – Шарли». Вот так же и тут: русские авангардисты выходят в центр зала и заявляют: «Я – еврей!» Именно для этого и существует центр толерантности, чтобы подобные заявления не звучали для посетителей шоком и произносились открыто. Но, повторюсь, к развитию искусства это имеет косвенное отношение.

"