Без фальшивых нот

Заложивший квартиру ради искусства Жерар Жюньо не только выступил в качестве сопродюсера, но и сыграл главную роль. После феноменально успешного проката картина принесла ему пять миллионов евро, в результате чего он внезапно стал одним из самых высокооплачиваемых актеров Франции, обогнав таких «монстров» экрана, как Жерар Депардье и Жан Рено. Фильмом сразу же заинтересовались в США, где французское кино обычно не жалуют, предпочитая собственное. «Хористы» были номинированы на «Оскар» как лучший иностранный фильм и за лучшую оригинальную песню.

Кино про хор мальчиков школы-интерната, поэтому музыки там много, она просто пронизывает весь фильм. Но даже если вы совершенно не выносите классики, будет совсем не тяжко – музыка хороша, мальчишки поют красиво. В общем, все не противно. Такое определение происходящего, наверное, выражает саму суть предлагаемого режиссером Кристофом Барратье зрелища: вся эта трогательная история ни разу не переходит грани, за которой разливается сиропно-слащавое море отвратительной сентиментальщины. Хотя, если изложить в нескольких предложениях его сюжет, он может показаться банальным и даже вызвать подозрения – а не нравоучительный ли это кошмарик? Послевоенная Франция, год 1949-й. Безработный учитель музыки Клеман Матье, которого сыграл Жюньо, устраивается надзирателем в школу-интернат для трудных детей. Попав в это жутковатое и чрезвычайно унылое место, Матье с первых же минут становится свидетелем воспитательных мер, кои применяет директор школы Рашен к своим подопечным. В двух словах это выражается так: «Акция – реакция!» То есть за совершением «преступления» сразу же следует жестокое наказание. Хороший человек Матье (то, что он хороший человек, становится понятно сразу – достаточно взглянуть, какую походку, жесты, выражения лица подобрал Жюньо для своего героя) решает, что всю эту жуть надо как-то изменить. Единственный способ, который ему, музыканту, кажется разумным выходом из положения – приобщить детей к музыке. И он создает в интернате хор. Далее происходит то, чего давно уже ожидает циничный и прозорливый зритель, готовящийся вслед за насмешливым «хе-хе» в финале издать презрительное «фыррр!» – дети не только приобщаются к музыке, они увлекаются ею самозабвенно. Музыка помогает им выживать, все становится не унылым, а чудесным, трогательным, по-настоящему хорошим. И даже директор-монстр на какое-то время становится терпимым.

Вот тут-то мы и подошли к тому, с чего начали, – к успеху фильма. Во время просмотра понимаешь, что ни «хе-хе», ни тем более «фыррр!» говорить не хочется. То, что происходит, не только захватывает мальчишек – героев фильма и делает терпимым монстра-директора, оно захватывает и зрителя, наблюдающего за происходящем на экране. Возможно, секрет успеха в том, что дебютировавший в качестве режиссера полнометражного кино Барратье по профессии классический гитарист. Снято все элегантно, камера движется за музыкой, как хор за рукой дирижера. И Барратье нигде, ни разу не позволяет себе «пережать». Правильно – любая чрезмерная попытка выдавить у зрителя слезу в фильме с таким сюжетом чрезвычайно опасна: все сразу сделается фальшивым и раздражающе-противным.

Для дебюта он решил выбрать сюжет фильма 1945 года «Клетка для соловьев», который произвел на него большое впечатление в детстве. Любопытно, что этот фильм особо замечательным не считался, и Барратье полагал, что, взявшись за полузабытый старый сюжет, рискует немногим. Режиссер сознательно не стал переносить действие фильма в наши дни, убоявшись тех проблем, с которыми могли бы столкнуться его герои. И чутье его не подвело. Злободневный показ уже нынешних интернатско-сиротских жестокостей, где неизбежно вторглись бы наркотики и тому подобное, как раз и сделали бы фильм банальным и чернушным.