Медвежья музыка

У Linoleum’a весьма насыщенная история. Так, за время своего существования из фестиваля альтернативной анимации он превратился в фестиваль актуальной анимации и медиаискусства. Изменился и регламент: первый смотр был спонтанным (просто отбирались странные экспериментальные работы и демонстрировались зрителям), затем был, например, азиатский выпуск с четким акцентом на восточное кино, а в последние годы у фестиваля появился конкурс, денежные призы и тема (в 2012 году это «Антисоциальные сети»).

Представлять фильмы в формате видеовыставки Linoleum попробовал еще в прошлом году. Правда, тогда не вместо фестиваля, а после, сделав селекцию из лучшего и выставив ее в Галерее на Солянке. Опыт был удачным, что, видимо, и подтолкнуло организаторов на новый эксперимент. Увы, с многочасовой фестивальной программой все складывается иначе. Разместить фильмы по 1–3 на монитор (как это было в прошлом году) не получилось, поэтому программу разбили на длинные сборники, которые крутятся нон-стоп каждый на своем экране в отдельных комнатах галереи. Получилось подобие многозального кинотеатра, правда, подобие бледное – на выставочной площадке не предусмотрено ни изоляции (кинозвуки из разных залов накладываются друг на друга), ни полного затемнения, ни хорошего звучания, ни выверенной проекции. И, конечно, публика себя ведет не «по-кинотеатральному»: люди постоянно перемещаются по залам, разговаривают в полный голос, звонят по мобильным телефонам.

Отсутствие благоговения среди посетителей можно понять: за одно посещение все выставленное кино не посмотришь, нужно на чем-то остановиться – то ли сесть у одного экрана и смотреть всю программу насквозь, то ли ходить из зала в зал, пытаясь поймать самое интригующее изображение. В итоге складывается ощущение, что большая часть посетителей уходят как бы ни с чем, оценив только архитектуру пространства и отдельные кадры, но не кино в целом. Хотя в программе есть весьма достойные фильмы. Например, московская премьера «Такого чудесного дня» Дона Херцфельдта. Это завершающая часть трилогии про Билла, который то ли сходит с ума, то ли переживает кризис самоидентификации и в финальном эпизоде наконец достигает просветления. От этого фильм, на середине зацикливающийся в повторах, прерывающийся, вдруг становится складным и полноцветным (предыдущие эпизоды и начало черно-белые). Вроде бы сам Херцфельдт настоял, чтобы вместе с третьей частью показывалась и предыдущая («Я так горжусь тобой»), так что посетителям Linoleum’a обеспечено 40 минут интересного зрелища. К такому кино, конечно, нужно привыкнуть – оно странное, тревожное, рисунок и монтаж кажутся примитивными до уродства, но стоит настроиться, вдуматься, поддаться этому состоянию, и впечатление может оказаться очень сильным.

Любители экспериментов могут там же, в подвале галереи, найти фильм Animation Tag Attack, выполненный как jam – это когда десяток разных режиссеров делают каждый по минуте фильма. Иногда задается определенная тема, иногда есть объединяющий элемент (например, засыпающая старушка, которой снятся разные сны), а иногда режиссеру нужно продолжить эпизод, начатый предшественником. Animation Tag Attack относится как раз к последнему типу. В этом проекте (под руководством Кристена Баха) приняли участие в основном молодые и не слишком известные режиссеры, но это даже добавляет шарма: безудержная фантазия не знает границ, все происходящее абсурдно, нелепо, почти бессвязно...

Любопытна и новая работа Романа Клочкова, прославившегося несколько лет назад благодаря фильму «Администраторы». То было очень смешное кино про зайца, который тщетно пытается сообщить равнодушным чиновникам о лесном пожаре. Новая работа Клочкова – «Наташа» – это история нелегальных иммигрантов, которые живут в холодильниках без документов и служат в зоопарке: музыкант Николай работает медведем, учительница Тамара – коровой. Интрига фильма в том, что у новичка Геннадия и Николая-медведя обнаруживается общая жена (красавица Наташа). В припадке отчаяния Николай садится за клавиши: он играет печальную пронзительную мелодию, а мир вокруг рушится в тартарары. Апокалипсическая сцена Клочкову удалась поразительно, как и в предыдущей работе, – смешно и пронзительно одновременно.