Культурная резолюция

Главным принципом было объявлено построение «культуры, которая обеспечивает культурную целостность территории страны и ее безопасность, в том числе информационную, духовно-нравственную и культурную». А своей главной задачей министерство видит, говоря языком чиновников, поддержку культуры, сохраняющей и защищающей традиционные ценности, формирующей и поддерживающей общий культурный код.

Как прокомментировал «Новым Известиям» худрук столичного театра «Практика» Иван Вырыпаев, «этот документ достаточно трудно улучшить». Наш собеседник уточняет: «В нем говорится о развитии национальных, исторических ценностей, скажем, о «любви к Родине». Но это вещи, которые очень трудно определить. Что такое, например, «развитие историзма» или «поддержка традиций»? Кто будет определять, что такое «традиция»? У нас сегодня в обществе постмодернизма все традиции очень размыты».

Далее г-н Вырыпаев отметил, что на данном этапе у нашего государства нет конкретной национальной идеи, о которой так много говорят чиновники, нет целей и задач: «Мы не знаем, какое государство мы строим. Если бы мы были православным или мусульманским государством, то у нас были бы четкие цели, на основании которых мы могли бы выстраивать свою культурную политику. Но у нас нет главной цели, я не знаю, в каком направлении развивается наша страна, кроме слов президента о том, что мы должны строить крепкую, успешную державу... Это же просто слова, и никто не знает, что они означают на самом деле. А конкретной цели у страны нет. Культурная политика не может существовать без общей политики»

Вместе с тем есть подозрение, что чиновники от культуры уверены в том, что для осознания собственной идентичности народу необходим образ предполагаемого врага, который противостоит декларируемым целям и ценностям. Таким врагом для Минкульта стали творцы, пропагандирующие «средствами театра или, например, анимации какие-то извращения и странности, какую-нибудь маргинальную субкультуру последователей Брейвика (норвежский националист, убивший в двух терактах 77 и ранивший 151 человека. – «НИ») или курильщиков опиума, прямо противоположную традиционным ценностям нашего общества».

Владимир Мединский даже дал несколько образцов таких диверсионных вылазок. «Образ Ярославны из «Слова о полку Игореве». Записали? Вот вам русская традиционная ценность. И если вы поставите оперу «Князь Игорь», в которой Ярославна танцует вокруг шеста, мастурбирует и клянчит кокс у половецкого хана, это и будет разрушение традиционных ценностей».

Вообще, проект «Основ государственной политики в области культуры» написан красочным и даже несколько провокационным языком («Подслащенная и водянистая текстовая каша, к какой привыкли бюрократы, никого за живое не заденет», – пояснил Владимир Мединский). Образ же Ярославны, занимающейся стриптизом, или описание Петра Гринева, вступившего в интимную связь с Емельяном Пугачевым, и ревность к последнему Швабрина мало кого оставят равнодушным. Министр твердо пообещал, что творцы подобных экспериментов не только господдержки не получат, но и проката.

Оторваться от гипноза пляшущей у шеста Ярославны довольно трудно. Но невольно задумываешься: ведь если применить строгий моральный кодекс Минкульта к нашей великой русской литературе, то очень немногие авторы выдержат экзамен. И буквально каждого второго классика придется отмести за нарушение цивилизационного кода. «Анна Каренина», «Дворянское гнездо», «Гроза», «Три сестры», «Тихий Дон», «Мастер и Маргарита» – все эти произведения как один живописуют радости и горести адюльтера, который ну никак в строгие наши ценности не вписывается. Просто видно, как Толстому и Тургеневу, Чехову и Островскому, Булгакову и Шолохову отказывают в финансировании и широком прокате. И понимаешь режиссера Генриетту Яновскую, которая мудро сказала «НИ», что документ надо читать, когда он будет готов, и читать внимательно, а потом добавила: «Но то, что я слышала, – это какое-то мракобесие».

«Люди, которые пишут этот документ, все запрещают, вносят ненужную конфронтацию, они сами создают контркультуру, создают оппозицию, опять разделяют искусство на маргинальное и немаргинальное, традиционное и нетрадиционное, то есть они разделяют, – сказал «НИ» режиссер, руководитель «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников. – А зачем? До этого все было в общем нормально, был ведь подъем и русского театра, и вообще нашего современного искусства. Может быть, просто Минкульт не хочет делиться деньгами и решил перекрыть инвестиции вот таким способом? Думаю, это связано с тем, что экономика трещит по швам и денег нет ни на что».

Отделение чистых от нечистых, овец от козлищ – явно одна из важнейших не называемых, но подразумеваемых задач проекта «Основ...».

Разумеется, любой инвестор вправе сам решать, в какие проекты он будет вкладывать деньги, а в какие – нет. Есть такое право и у Министерства культуры. Если бы не одно «но». В государстве, где существуют законы по льготному обложению меценатов, широко развита спонсорская сеть поддержки искусства и культуры. Протестные коллективы или коллективы, вызывающие идиосинкразию у официальных структур, могут обратиться к частным фондам и благотворителям. В России нет таких законов и как следствие слабо развито спонсорство в культурной сфере. Минкульт и городские департаменты культуры являются, по сути, монополистами в области поддержки культурных инициатив. То есть решение поддерживать или не поддерживать является, по сути, регулятором подачи кислорода. Что такое авторитарное государственное регулирование в сфере культуры, мы наблюдали в течение семидесяти с лишним лет и довольно хорошо представляем и сам процесс, и его последствия. Впрочем, умение наступать на одни и те же грабли явно входит в наш национальный код...