Posted 24 марта 2015,, 21:00

Published 24 марта 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:59

Updated 8 марта, 03:59

От оратории к водевилю

От оратории к водевилю

24 марта 2015, 21:00
Выставка «Феликс и Поль Надары: традиция и каприз», открытая в рамках фестиваля «Мода и стиль фотографии-2015» – редкий пример одновременно и развлекательной, и поучительной экспозиции. Здесь наглядно показано, как в судьбе одного фотографического салона искусство сочеталось с коммерцией и что в итоге взяло верх. Но да

Когда Феликс Турнашон, взявший фирменное имя Надар, в середине 1850-х годов начал снимать в своем ателье парижских знаменитостей, он думал не столько об искусстве, сколько о «цвете нации». Господин Надар был непримиримым республиканцем и либералом. Оттого и ратовал за талант, а не за происхождение. В числе главных клиентов надаровской студии, портреты которых, идут на выставке первым рядом, оказались великие композиторы (Джоаккино Россини и Гектор Берлиоз, Джузеппе Верди и Жак Оффенбах), художники (Оноре Домье), публицисты (увы, многие их фамилии мало что скажут нынешнему зрителю) и архитекторы (Шарль Гарнье, Виоле-ле-Дюк). Конечно, аристократов, заказывавших свои изображения, господин Надар не гнал поганой метлой, но явно не афишировал их портреты.

Что же касается самых дорогих гостей, то все они в надаровских портретах приобретают одну торжественную личину: все сняты по пояс, все сидят в пол-оборота, все исполнены серьезности и старческой мудрости. Эдакие отцы отечества. И это первый контраст, который сразу же бросается в глаза в экспозиции: как буквально через десятилетие, когда студией начнет управлять сын основателя Поль Надар, модели стремительно помолодеют. Стариков сменят нимфетки, мудрость уступит место веселости, глубина – поверхностному шарму.

Студия Надара. Господин Гобен (в роли Соловья). 1890 г.

Если верить французским кураторам, надаровское ателье буквально следовало за веяниями времени и настроениями парижан. В нестабильные в экономическом и политическом плане 1870-е годы Надар-сын находит золотую жилу снимая «типажи». Под каждого посетителя у него готово некое удачное клише: будь то памятник генералу, артистичная поза романтика или даже игривая фривольность любовника (точно также набор поз и атрибутов будет у каждого сословия и профессии).

Однако основной урок, который извлек Поль Надар из кризиса: чтобы быть успешным, нельзя быть слишком серьезным. Народу нравится скандал и скабрезные сюжеты. Имя отца и репутация ателье, конечно, не позволяли опуститься до желтизны. Но свое вдохновение Надар-младший нашел в водевиле, в популярном театре и во всякого рода маскарадных и травестийных зрелищах. Так возникли «сценки-типажи» из антрепризных спектаклей вроде «Пустой любви» или «Рике с хохолком». На снимках популярные актрисы и актеры вставали в завлекательные позы, изображали нимф и амуров, святых мучениц и пока еще не раскаявшихся грешниц. Дело дошло до того, что даже и степенные клиенты студии стали заказывать свои портреты в театральном антураже (вплоть до римских тог и средневековых плащей).

На первый взгляд перед нами типичная история «падения нравов и идеалов». Когда искусство в погоне за выгодой превращается в ширпотреб. Но на деле не так все просто. Здесь ловишь себя на мысли, что мимо торжественных портретов Надара-старшего ты проходишь с почтением и холодностью, а театральные безумства Надара-младшего заставляют тебя трепетать, останавливаться и, стыдясь, рассматривать детали и сюжеты. Видимо, в фотоискусстве изначально заложен вуайеризм, который сегодня разовьется до высот концептуального фото (с одной стороны) и рекламного (с другой). Еще неизвестно, кто был более прозорлив и перспективен: основательный папаша или легковесный сынок.

"