Счастливое число

«Триумф» был придуман Игорем Бутманом еще тогда, когда «ходить на джаз» считалось делом не то что необязательным, а просто не было такого в культурном досуге москвичей. Но Бутман настоящий гений взаимодействия как с массами простых людей, так и с людьми с деньгами и с сильными мира сего, от которых в нашей стране зависит решительно все, – свой любимый джаз в конце концов «продавил». Для многих он же, Игорь Бутман, и есть главная звезда и «комильфо» данного мероприятия. Тем не менее фестиваль возил звезд всегда. Причем разных: молодых, пожилых, более попсовых, более традиционных и так далее. Без особой, кстати говоря, оглядки на конъюнктуру: привозили то сложного, Джо Локка, то откровенно рокового Верджила Донатти. Таким образом, в этом году фестивалю пришлось конкурировать с самим собой. Действительно, объевшуюся московскую публику чем уже удивишь? Но афиша поражала в самое сердце. Три американские звезды трех поколений: Рой Хейнс (на фото), Ли Ритенур и Бил Чарлап. В группе гитариста Ритенура (которого у нас знают все, а кто не знает имени, слышал гитару, ибо мастер работал с кучей поп-звезд) должен был играть на клавишах сам Дейв Грузин, кинокомпозитор, написавший, помимо прочего, музыку к «Тутси». К сожалению, Грузин по каким-то причинам отменился. Но все остальное было великолепно, причем настоящих «джазофреников» можно было заманить не только звездами-гастролерами (это само собой), но и, например, проектом Impulse Дмитрия Мосьпана, в котором играет пианист Иван Фармаковский. Это не попсовый джаз совершенно, но вещь очень правильная, в традициях, но со своим лицом.

Корреспонденту «НИ» удалось послушать трио Билла Чарлапа аж два раза: в клубе накануне и собственно на фестивале. Разное настроение и накал страсти, но оба раза великолепно. Чарлап – известный фанат традиционного, классического джаза. У нас собственно Чарлап известен по своим альбомам-трибьютам с музыкой Бернстайна и Гершвина, которые безбожно «пиратировались». У меня была возможность перекинуться с музыкантом парой слов, и я ему сообщил, что вот любят вас, но, к сожалению, по преимуществу на пиратских копиях, бутлегах. Реакция Билла была ошеломительна: «Да мне вообще все равно, кто меня и где записывает. И выпускает. Мне от этого никакого убытка! Я пару своих бутлегов сам бы купил, ради интереса». Чарлап исполнил блестящие импровизации на темы Гершвина, Роджерса и Харта, Эллингтона и даже Пета Матини, которого в аранжировке без гитар узнать решительно невозможно.

Второй ударный момент – это Хейнс в возрасте восьмидесяти с лишним. Живой, извините за банальность, классик и живая же легенда послевоенного джаза. В прямом смысле. Барабанил еще у самого Чарли Паркера. То есть перед нами на сцене практически вся история джаза. Паркер, как известно, изобрел свою фразировку на альт-саксофоне, которую полвека уже все тщательно копируют. Хейнс, как говорят барабанщики, тоже изобрел свою манеру работы с барабанной установкой. Впрочем, на концерте он показал, что может вообще обходиться... без барабанной установки. Серьезно. Сперва вечно молодой джазмен бил чечетку. Потом играл только на хай-хете – и получалось довольно разнообразно, хотя, казалось бы, чего уж там выжмешь из открытого и закрытого хай-хета? А один раз и вовсе стучал палочками друг о друга. Но это были только сольные моменты, а когда он играл со своим коллективом с хвастливым названием Fountain of Youth («Источник молодости»), он не лез вперед, а очень аккуратно аккомпанировал своим великолепным вечно молодым музыкантам – пианисту Дейву Кикоски и саксофонисту Джалилу Шоу. И это была настоящая супергруппа во всех смыслах, ведь ее участники известны и сами по себе как сольные артисты.