Запрограммированная любовь

Фестиваль начался с интриги. Голосом председателя месткома (и строгим, и сочувствующим одновременно) директор Центра современного искусства MARS Наталья Косолапова объявила, что из тех 20 проектов, которые представлены на фестивале, решено исключить одну видеоинсталляцию, дабы «не оскорблять чувства зрителей». Опальным видеоартистом оказался Кирилл Преображенский. Сам художник, что удивительно, отнесся к такому решению с пониманием. Откликнувшись на призыв кураторов и прежде всего авторитетного знатока видеоарта Антонио Джеуза создать нечто на тему любви, он решил соединить телесность, космос и песнопение Ave Maria. Центр поддержал идею и даже спонсировал исполнение. Но получилось зрелище, заставившее дирекцию включить внутреннюю цензуру.

Не буду мучить читателей и обрисую суть дела. На огромном экране среди мириадов звезд в космосе летит и исполняет песнопение, прославляющее святость Марии, реальная вагина. Кстати, как только я напечатал «вагина», мой компьютер подчеркнул ее жирной красной линией, отказываясь принять шесть букв за приличное слово (то же самое он делает с любым нецензурным выражением). Видимо, при всей своей всеядности цифровая машина по мере сил борется за чистоту чувств.

Правду сказать, именно инсталляция Преображенского привносила во всю затею – «Оцифровать любовь» – элемент критики и провокации, который не дали другие работы. Она показывала, что «век высоких технологий» одновременно становится и «веком низких физиологий». Точно так же Интернет из средства передачи высокодуховной информации превращается в конгломерат порносайтов и эротических чатов. Любовь мутирует и приспосабливается к Сети. Российские и зарубежные художники чутко уловили любовную мутацию. Но никто, кроме Кирилла, не смог или побоялся столкнуть «самое прекрасное из чувств» с пошлостью камеры и компьютера.

Ближе всего к ощущению парадоксальности любви в исполнении компьютерных программ подошел Филипп Донцов. В его цифровой анимации «Мать и дитя» материнская нежность перерастает в порнографическую сцену: ребенок, которого целует мать, на глазах зрителей трансформируется во взрослого мужчину. Вслед за Донцовым и другие художники в полной мере использовали высокопроводимость новых технологий для передачи самых разных оттенков любовных эмоций. Англичанка Джини Финлей просила пожилых людей перед камерой отвечать на вопрос: «Когда вы последний раз говорили «Я тебя люблю»?». Швейцарец Силви Родригес создал инсталляцию, которая передала чувства людей, находившихся в лесу в качестве заложников и вспоминающих о своих любимых. Елена Кузнецова просто записала «звуки любви» (в наушниках можно, например, услышать, какие звуки издают любовники в лифте). Наконец, Михаил и Татьяна Никитины трансформировали на мониторах свои лица на манер пикассовских портретов, чтобы громко выкрикнуть: «Я люблю Пикассо! И я люблю Пикассо!»

Крайне завлекательно выбрать «вечную тему» для того, чтобы представить ее в новых технологиях. Но на этом пути имеются опасности. Современные художники с помощью мониторов и видеопроекций транслировали высокие истины: «любви все возрасты покорны», «ее порывы благотворны», «я помню чудное мгновенье» и тому подобное. Однажды по этому маршруту уже прошел кинорежиссер Стивен Спилберг, снявший фильм «Искусственный интеллект» о любящем компьютере-мальчике. Его картина превратилась в мелодраму, где роль бездушных машин отводилась уже людям.