Прибавочная пустота

Из динамиков несутся скрипы и шуршание. Это художник Раушенберг затирает рисунок художника-абстракциониста де Кунинга. Третий художник – Марио Гарсия-Торрес – обнаружил запись перформанса 1953 года и оставил от него только звук. Коллекционер Филипп Коэн этот звук приобрел и выставил. Вот так происходит почти со всеми произведениями из собрания французского дантиста. Все они стремятся к исчезновению, готовы вот-вот раствориться во времени и пространстве.

Филипп Паррено пишет картины фосфоресцентными чернилами: пока в комнате горит свет, перед нами пустые белые листы, как только свет выключается – возникают постеры с пингвинами, масками и художниками-чревовещателями. Произведение Пола Маккарти существует лишь тогда, когда зрители надевают гипертрофированный костюм Буратино и вживаются в роль безумного альтер-эго художника. Даже название выставки обманывает в своей прямолинейности: оказывается, это никакое не послание коллекционера подруге – «Дорогая, я переделал коллекцию!», а артистический постер Аллена Рупперсберга (2002 год). Никакого смысла во фразе нет – интересней радужный фон, на котором она написана.

Филипп Коэн признался, что поначалу как всякий состоятельный человек покупал искусство в виде ценных вещей: они должны быть зримы, материальны и по возможности висеть на стене. Таковы, например, фотокартины Сидни Шерман, где художница бесконечно примеряет на себя травестийные образы, показывая грани, что отделяют половые, социальные и другие различия в современном обществе. Или живописные коллажи Ханса-Петера Фельмана: прямо на портретах XIX века он нарисовал красные клоунские носы, превратив даму и кавалера в карикатуру на «приличное» искусство.

Потом Коэн понял, что ему интересней наблюдать за потоком времени, за движением энергий, которые рождают современное искусство. Отсюда и проявились в офисе стоматолога эфемерные работы. Такие, как снимки Луизы Лоулер. Фотохудожница на первый взгляд запечатлевает в музеях и галереях предметы искусства, но на самом деле постоянно от этих предметов отвлекается на фон и атмосферу места. В конце концов, одну из своих работ Луиза пророчески назвала «Зачем сейчас картинки?» И правда: кому нужны картинки, когда вместо них можно сочинить ученый трактат о башнях и фаллических символах («Сборная инструкция» Александра Сингха) или выставить сломанный телевизор, который никак не может передать видеозапись гениального перформанса.

Впрочем, совсем оставить зрителя наедине с идейной пустотой Филипп Коэн не решился. В залах ММАМа вполне хватает осязаемых творений. Мощный «Фигурный торт» Аннет Мессаже – коллаж, показывающий то ли кровавый ритуал, то ли разверзшиеся адские глубины. Или поэтические картины ночного неба Али Казма с едва видимым следом от самолета. Хотя и здесь эмоции важнее материала. Как ни крути – искусство вращается вокруг человека. На этот раз в его орбиту помимо художника и зрителя вовлекается еще коллекционер со своими страхами и радостями.