Актриса Вера Алентова

– Вера Валентиновна, чем вас зацепила пьеса «Две дамочки в сторону севера» Пьера Нотта?

– Пьеса была опубликована во Франции в 2008 году. В том же году поставлена и принята на ура. Пьеса сразу стала народной любимицей, в ней звучат любимые французами имена двадцатого века. Французы сделали из пьесы мюзикл, у нас – не мюзикл, но форма чрезвычайно любопытная. На актрис далеко не нежного возраста редко пишутся пьесы, а уж хорошую вещь найти тем более трудно, мы нашли. В этой пьесе – замечательные, неожиданные характеры…

– Ваша героиня – взбалмошная, неординарная особа, как вы сами к ней относитесь?

– Я ко всем своим героиням отношусь хорошо. Вряд ли кто-то из артистов пустит на свою актерскую кухню, как он работает над ролью трудно, и даже нельзя рассказать. У моей героини сразу бросаются в глаза необычная прическа и макияж, понятно, что она – странная дама. Для меня всегда важно сначала увидеть своего героя внешне, а таких людей, как моя нынешняя героиня, я встречала: немолодых, иногда даже очень немолодых женщин, не желающих считаться с возрастом, более того, старающихся опередить молодежь в своих взглядах, прическах, в одежде. Желание «быть молодее молодых» – не стыдное, но когда смотришь на этих людей, становится их жалко, им сочувствуешь, правда, тут еще важно понимать, что когда-нибудь каждый окажется на их месте.

– Ну, возможно, не каждый…

– Да, есть люди, которые нормально относятся к тому, что сначала им двадцать, потом тридцать, потом пятьдесят, семьдесят и далее до ста. А есть люди, которые чувствуют себя всегда «на двадцать», и это – чудесное качество.

– В конце прошлого сезона уже состоялся первый прогон спектакля «Две дамочки в сторону севера». Получилось ли все так, как вы хотели? Оправдала ли публика своей реакцией ваши ожидания?

– Вообще, наш великий учитель Константин Сергеевич Станиславский приглашал критиков только на двадцатый спектакль, а сейчас они часто приходят даже на прогоны, невзирая на то, что мы не очень-то этому рады. Поэтому я вам сейчас не смогу ответить на вопрос, получилось ли все так, как задумывали. Зритель обязательно внесет свои поправки, с этим необходимо считаться: спектакль меняет акценты, в зависимости от реакции публики. Публика бывает разной: по возрастным категориям, по образовательному уровню, и реакция соответствующе различается, но пройдет двадцать спектаклей, все уравновесится, уложится, тогда мы сможем ответить на ваш вопрос…

– Насколько вам комфортно играть на малой сцене, вплотную к зрителям?

– Для меня не имеет значения величина сцены, значение имеет только материал, с которым ты сейчас работаешь, и насколько он интересен тебе и твоему зрителю. Мне кажется, этот спектакль должен быть интересным.

– По ходу действия лица зрителей обычно не различить, но определить собравшийся контингент возможно?

– Конечно, у молодых совершенно другой смех, менее сдержанный, более высокий по тональности. Потом еще в каждом спектакле есть коронная фраза, после которой должна быть определенная реакция, ну скажем, смех, и вот… идет спектакль, а смеха нет, и мы понимаем: собрались физики, значит, спектакль пойдет иначе, что вовсе не означает, что спектакль пойдет плохо. Это очень интересно – перестраиваться и делать другие акценты.

– Вы всегда оправдываете своих героинь, даже если они – отрицательные?

– Да. Я играла отрицательных героинь, вот например, в фильме «Завтра была война», но моя героиня ведь не считала себя отрицательной, да и любой человек вряд ли искренне признается самому себе в своих недостатках. Никто не считает себя плохим или злым, и каждый думает, что поступает правильно…

– «Плохих» персонажей любить сложнее?

– Нет, и нас так учили, мы – адвокаты своих ролей, а прокуроры – зрители, они пусть решают.