Вкус родины

Многозначность заложена уже в названии «Юрьева дня». В нем можно уловить и день города Юрьева, в котором происходит действие, и день освобождения от неволи, и момент перемены судьбы, и даже намек на имя автора сценария Юрия Арабова.

Перед тем, как покинуть Россию, знаменитая оперная певица приезжает в родные места, чтобы проститься с ними и показать их сыну, хотя ему это совершенно неинтересно. Во время экскурсии по местному кремлю примадонна резвится на колокольне собора, горланя итальянские арии, а парень бесследно исчезает. Мать ищет его среди новоутопленников, туберкулезных зэков и свежепостриженных монахов, а потом оставляет все свои зарубежные планы и опрощается так, что работает поломойкой, спит с местным ментом и поет в церковном хоре – словом, с концами погружается в жизнь, из которой когда-то вышла.

В этом беглом описании только ленивый не увидит множества традиционных тем русской литературы и русского кино, которым два представителя постмодернистской генерации – сценарист и режиссер – придали налет странности. К примеру, в типовом для деревенской прозы сюжете «припадения к истокам» речь могла идти или о возрождении души, запутавшейся в силках ложных городских/западных ценностей, или о посрамлении заезжей знаменитости перед лицом простой бабки, поющей народные песни так, как не снилось никаким дивам. Или, в совсем уж дидактической версии, об открытии исправившейся звездой музыкальной школы для одаренных местных детей.

Фокус «Юрьева дня» состоит в том, что этот народнический вектор в нем присутствует на тех же правах, что и антинароднический посыл в духе «Скверного анекдота» Алова и Наумова, где «хождение в народ» стало для героя сущим кошмаром, поскольку «маленькие люди» оказались большими свиньями. Иначе говоря, в фильме много чего понамешано, но при этом не расставлены акценты и отсутствуют реальные опоры, позволяющие зрителю определенно истолковать авторское послание и предложенные обстоятельства. Зимние пейзажи, церковные купола, медведь с топором на городском гербе и наличие мобильников вроде бы свидетельствуют о том, что перед нами современная российская глубинка. Но представьте себе, какой бум поднимется в реальном провинциальном городке и во всем российском информационном пространстве, если в нем действительно окажется, потеряет сына и застрянет местная уроженка, ставшая медийной персоной. Право, достижения цивилизации ужасно мешают некоторым творцам, которые вынуждены снабжать героев современными средствами связи, но не позволяют им получать информацию, способную изменить задуманное направление сюжета.

Единственное, что не вызывает сомнения, – что этот сложносочиненный коктейль «Юрьева дня» предлагается потребителю под таг-лайном (лозунгом) «Вкус Родины». Предлагается не без иронической оглядки, но уж точно без стеба, так что даже если бы сын не пропал, а вышел поддатым из ближайшей пивной с вопросом: «Мама, что это?!», авторы не вложили бы ей в уста слова советского анекдота «Это наша Родина, сынок!».

Обилие мотивов при отсутствии мотиваций, собственно, и дают возможность толковать фильм так и эдак с точностью до наоборот. Возродилась героиня или погибла, поднялась или опустилась, сошла с ума или обрела новое сознание, отомстила ей ревнивая отчизна за попытку развода или приняла в материнские объятия – каждый понимает, как может, соглашаясь или протестуя, хваля авторов или ругая, но неизменно отмечая их непоследовательность в развертывании идеи. Наиболее оригинальным интерпретатором «Юрьева дня» оказался укрывшийся под псевдонимом блоггер, который заявил, что картина снята по заказу российской мафии зарубежного туризма, обеспокоенной тем, что патриотически настроенные в связи с антизападническими пертурбациями последнего десятилетия россияне могут отказаться от заграничных поездок и сосредоточиться на родных достопримечательностях. А тут им страшилка-предупреждение: «Поедешь в глубинку – все потеряешь!» Вот она, сила обобщения.

Кирилл Серебренников, словно гессевский мастер игры, забавляется стеклянными бусами – возможно, думая при этом, что погружается в суть человеческого бытия. Следить за этим процессом небезынтересно, но рано или поздно ловишь себя на мысли, что лучше бы смотреть обычный мистический триллер вроде «Сайлент Хилла», где героиня тоже теряет ребенка в странном городке, но никому не приходит в голову принимать его за квинтэссенцию Америки.