Про это…

Если верить диагнозу самых разных режиссеров, собранных в программе Авиньонского фестиваля (а почему бы и не поверить этим серьезным людям?), главная беда Европы – вовсе не экономический кризис или потеря национальной идентичности. И даже не обилие выходцев из стран третьего мира и новая волна эмиграции, больше напоминающая переселение народов. Главная проблема, о которой говорят и бельгиец Ян Лауерс, и поляк Кшиштоф Варликовский, и немец Фальк Рихтер, и англичанка Кети Митчелл, – безнадежное одиночество, обреченные поиски любви, бешеная жажда наслаждения при полной неспособности ее удовлетворить.

Герой Фалька Рихтера читает как заклинание обращение к любимой девушке с просьбой наконец увидеть в нем своего мужчину. У Лауерса вся деревня охвачена любовным желанием, рождающим целую вереницу страшных преступлений (см. «НИ» от 17 июля 2013 года). Наконец, Кети Митчелл выбрала для постановки текст английской поэтессы Фридерики Майрекер «Путешествие сквозь ночь» и рассказала об одной длинной бессонной ночи женщины.

Действие разворачивается в ночном поезде, в котором Регина – Джулия Венингер вместе со своим мужем Джулианом – Майк Зольбах (называть бойфрендом респектабельного господина как-то язык не поворачивается) возвращается с похорон отца. Кети Митчелл использует свой любимый фирменный прием, выстраивая спектакль как съемки кинофильма. Суетятся кинокамеры, бегают помрежи, в отдельном окошке девушка-синхронист озвучивает текст, проносящийся в воображении героев. На сцене железнодорожный вагон в натуральную величину, установлены проекторы, которые создают эффект пробегающих по стеклу фонарей. Операторы снимают происходящее то с наружной стороны («за стеклом), то с внутренней, аккуратно заходя в купе героев или в туалетную комнату.

Зрители видят только фрагменты реального действия – вот героиня подошла к окну, вот ее спутник опустил штору, а вот проводник аккуратно причесывается в туалетной комнате. Но все снимаемое камерой транслируется на гигантском экране, повисшем над сценой, так что мы одновременно смотрим фильм и видим, «как снимается кино»: как добиваются нужных эффектов движущегося поезда, как создают звуки – льющейся воды или разворачивающихся страниц детского дневника или вырванного из тетради листка. Кажется, слышен даже шорох старой отцовской фотографии, которую героиня аккуратно разглаживает, а потом внезапно прячет среди вороха бумажек.

Воспоминания раннего детства приходят в своей телесной осязательности. Вот отец зажигает свечку, и под действием тепла начинает вращаться смешная каруселька с подвешенными бабочками. Вот мама катит мячик, а потом испуганно прижимает палец к губам: «Отец пришел, быстрее в кровать!» Простые воспоминания заставляют дыхание участиться. Не в силах уснуть – она долго разглядывает безмятежно спящего в наглазниках Джулиана, а потом выскальзывает из купе в поисках того самого, что так безнадежно ищут герои практически всех спектаклей фестивальной программы.

Юный проводник, за которым она долго подглядывает в приоткрытую дверцу, откликается на зов в глазах взрослой женщины и овладевает ею прямо у окна своего купе.

Вернувшись в купе и угнездившись на полке, Регина неожиданно восстанавливает детское воспоминание, точнее, видит его в правильном свете. Мать, срочно отправляющую ее в постель, отца, вернувшегося нежданно, испуг матери, удар отца по ее лицу и кровавый платок, который мать прижимает к кровоточащему носу… И виновато-вороватый вид матери странно сливается с виновато-вороватым взглядом, которым Регина скользит по спящему Джулиану. Измена в настоящем и измена в прошлом оказываются сплетены и уравнены.

Что делать бедным женщинам, если счастье дается только урывочками?

Утром, едва дождавшись, чтобы муж побрился, причесался и вышел из купе, Регина бежит к своему случайному любовнику. Но тот не слишком расположен к играм, да и поезд скоро приходит… Героиня настаивает, и в момент страстного поцелуя входит Джулиан. Сцена из прошлого снова повторяется, правда, тут обманутый мужчина бьет все-таки не обманувшую женщину, а соперника. Потом Джулиан одевается и уходит из поезда. Регина медлит, накидывает пальто, спускается на перрон. А потом наблюдает через окно вагона, как уборщица в купе находит ее забытый детский дневник, вертит в руке фотографию ее умершего отца. А потом все аккуратно бросает в пакет с мусором…

Решительным шагом Регина идет дальше по жизни. Когда-то давно казалось, что женщины спасут этот цивилизованный мир, сейчас становится все яснее – именно женщины его погубят.