Красная карточка

том числе и звездные – на порядок. Строго говоря, блокбастером может считаться лишь фильм: а) собравший по миру от $50 млн. и б) принесший его создателям прибыль, сопоставимую с расходами. А с этой точки зрения ни «Сибирский цирюльник» (собрал немного меньше, чем стоил), ни даже недавний суперхит «Турецкий гамбит» не выдерживают никакого сравнения с американскими образцами, для которых бокс-офис $100 млн. – событие вполне рядовое.

Чего же недостает отечественным кинопродуктам, чтобы из домашних радостей стать мировыми хитами? Вложений? Да. Отлаженных каналов дистрибуции? Да. Но главное – не хватает мирового качества, которое вовсе не определяется размером инвестиций. Едва ли не главная беда наших продюсеров и режиссеров – неистребимое российское своеволие: законы кино им не писаны, а если писаны, то не читаны, а коли читаны, то не поняты. Почему «Беглец» с Харрисоном Фордом собирает около $400 млн., а содранный с него «Побег» с Евгением Мироновым – меньше $3 млн.? Не только потому, что Форд – мировая величина, а Миронов – лишь российская. Не только потому, что у него больше бюджет, и не потому, что содрали – а потому, что содрали безграмотно.

Пока единственное, чем мы можем гордиться, – это «Ночным дозором», реально заинтересовавшим Голливуд. И не из-за спецэффектов, а благодаря конвертируемым идейно-эстетическим достоинствам. В частности, обновленной языческой и оккультной мифологии, одновременно узнаваемой и непривычной для западного зрителя. Именно сочетание национального и глобального, традиционного и нового может принести российскому кино успех в мире.

Кстати, о звездах, дефицита которых в последние годы на ММКФ не было. Нет и сейчас, если считать режиссерские имена – Иштван Сабо, Мигель Литтин, Томас Винтерберг, Петр Зеленка (причем трое последних – в конкурсе). Ожидается приезд дважды лауреатов Канна братьев Дарденн. Будут и актерские имена – Жанна Моро и Анни Жирардо, которую у нас ласково кличут «баба Аня» и привечают, пожалуй, больше, чем во Франции. Отсутствуют, собственно, лишь мегазвезды размером с Тома Круза и Джека Николсона. Почему – большой вопрос. Расхожее объяснение – финансовое: бюджет ММКФ в этом году урезали на 20%, а прием суперзвезд – дорогое удовольствие.

Но едва ли причина лишь в этом. Как сказал мне пожелавший остаться не названным источник в дирекции ММКАФ, дело в противоречиях внутри фестивальной верхушки. В последние годы ММКФ, возглавляемый триумвиратом (президент Михалков – генеральный директор Давлетьяров – руководитель отборщиков Разлогов) напоминал Змея Горыныча, причем отношения между головами доходили до того, что некоторые из них общались лишь через третьих лиц. В таких ситуациях одна голова обычно отрубает две другие, но здесь это невозможно, поскольку ни одна из них не может исполнять функции двух других: Михалков не может отбирать, Разлогов – директорствовать, Давлетьяров – президентствовать. Выход нашли по-своему гениальный – пригласили четвертую голову: исполнительного директора Александра Котелевского. Внутренние отношения, видимо, упростились, внешние – запутались. А чтобы затащить в Москву голливудского тяжеловеса, тянуть надо не в одиночку, а всем вместе.

Впрочем, истинным любителям кино все равно, есть на фестивале звезды или нет. Звезд предпочтительнее смотреть на экране – там они лучше выглядят. Были бы фильмы, а с этим все в порядке. Хотите берлинского «Золотого медведя» – пожалуйте на «Веру Дрейк». Хотите каннскую «Золотую пальмовую ветвь»– - приходите на «Дитя». Нужен вам Михаэль Ханеке – смотрите «Сокрытое». Жаждете нового фон Триера – дают в Пушкинском (всего за 200 рублей). И зритель валит. На иранском фильме – под тысячу человек, и почти никто не уходит, хоть на экране все полтора часа – одна траншея и три солдата во время ирано-иракской войны. И другие фестивальные залы скорее наполовину полны, чем наполовину пусты.

Благодаря внеконкурсной программе лучше виден масштаб конкурсной – до Канна, Берлина и Венеции не дотягиваем, но с Локарно потягаться можем. Конкурс составлен тематически – тут тебе про войну, там – про социальные проблемы, тут – межнациональный конфликт, там – личностный, а также географически – с бору по сосенке, с миру по нитке, по картине от страны, по стране с разных концов света. Такого, чтобы умереть и не встать, пока нет, но нет и провалов, зиявших в прошлые годы. Большинство картин хорошо начинаются, но хуже кончаются. Не в том смысле, что везде несчастливые концы, а в том, что замах сильнее удара. Не хватает или энергии, или фантазии: на двадцатой минуте, как правило, все становится предсказуемо – дальше можно не смотреть. Зато можно дегустировать, перебираясь с места на место и урывая по капле нектара. Если, конечно, у тебя зеленый «вездеход», не то извольте отстоять очередь за билетами, дабы выяснить, что мед с пивом закончились как раз перед вашими усами.

Что же до прогнозов насчет победителя, то в опросе критиков по-прежнему лидирует Петр Зеленка с «Хрониками обыкновенного безумия». По поводу долгожданного российского участника конкурса – фильма Алексея Учителя «Космос как предчувствие» мнения резко разошлись: от большого пальца вниз до такого же пальца вверх. В меня, что называется «попало» – я, как и герой фильма, тоже чувствовал себя в СССР, как в клетке.