Posted 23 апреля 2015,, 21:00

Published 23 апреля 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:40

Updated 8 марта, 03:40

Актриса Ольга Тумайкина

Актриса Ольга Тумайкина

23 апреля 2015, 21:00
Одна из самых ярких комедийных киноактрис и загадочных актрис театральных – Ольга ТУМАЙКИНА – отвечает на вопросы «Новых Известий». В интервью она рассказала о том, как ей работается в дуэте с легендой нашей сцены – Владимиром Этушем, в чем, по ее мнению, секрет успеха спектаклей Римаса Туминаса и чем ей нравятся гангс

– Ольга, зимой вы стали лауреатом премии «Звезда Театрала» за роль в спектакле «Потерпевший Гольдинер». Когда актер получает самую массовую премию зрительских симпатий, это его окрыляет или, наоборот, заставляет волноваться?

– Не то и не другое. Есть замыленное слово «удовлетворение». Нашу работу оценили? Значит, всё не зря. Не более того. Конечно, приятно, что за твою работу тысячи зрителей отдали свои голоса. Все это подстегивает, однако нельзя расслабляться. И не время почивать на лаврах.

– Но ведь вам повезло с партнером. Вот уж кто действительно не позволит расслабиться…

– Да, играть с Владимиром Этушем – это счастье особого рода. Не каждая актриса может этим похвастаться. И действительно, он не позволит расслабиться, потому что более непредсказуемого актера я не знаю.

– А в чем это проявляется?

– Ему никогда не бывает скучно. Он может по-всякому «хулиганить» в рамках заданного образа, держать тебя в напряжении, но при этом между нашими героями будет постоянный электрический ток. Да и к тому же он весьма интересный мужчина – многоопытный, многознающий, искушенный, балованный, красивый, высокий, любимый, познавший славу.

– В отношении славы вам тоже грех жаловаться. Сам видел: на улице вас узнают…

– Ну, это бытовое счастье. А Владимир Абрамович знает настоящую славу.

– В чем разница?

– Знаете, я и сама долгое время не могла это сформулировать (лишь на интуитивном уровне чувствовала), пока, наконец, не нашла в мемуарах Шаляпина такое определение. Слава – это как неразгрызенный орех. Ты нёбом ощутить его можешь, а вкус познать не получается. У Владимира Абрамовича орех, видимо, был разгрызен еще в молодости, и вкус его он ощутил.

– А когда на сцене встречаются два таких больших артиста, наверное, конкуренция неизбежна?

– Я поостерегусь называть себя большой актрисой, потому что еще многое не сделано. Бывают такие обстоятельства, когда время сжимается и от количества проделанных работ человеку присваивают звание масштабного деятеля искусства. Так, например, с Андреем Звягинцевым произошло. Как много он успел осмыслить, сформулировать, пережить в свои достаточно молодые годы. Поэтому, я считаю, его можно называть крупным мастером. Владимиру Абрамовичу с молодости тоже присуща эта черта – фронтовик, защитник родины, педагог, хранитель вахтанговских традиций и, конечно, замечательный актер… Я очень восторженно к нему отношусь.

– А ведь вы могли играть вместе с ним и «Дядюшкин сон», но тогда эта работа не сложилась. И вашу роль отдали Марии Ароновой…

– Я в тот момент не была готова к такому материалу. Я «с удивлением» смотрела на это произведение Достоевского. «Дядюшкин сон» был очень на «вы» со мной. И я не потянула… Наверное, где-то в глубине души это и могло меня подкосить как актрису, но я, признаться, легко пережила тот период, потому что попросту было некогда. Да и по большому счету, здесь нет для артиста трагедии. Иногда бывает, что роль уходит из-под носа или вырывается из рук, и ты вспоминаешь об этом всю оставшуюся жизнь. И морщины между бровей становятся глубже, и настроение портится, как только подумаешь о неудаче. Но это все-таки не мой случай. Я твердо уверена, что если роль предназначена тебе судьбой, то ты все равно рано или поздно ее сыграешь. Я ведь сыграла Москалеву в итоге в Театре Ермоловой.

– А в жизни вам встречались дамы, напоминающие оборотистую Москалеву?

– Я видела таких, и не раз.

– В родной Сибири или уже в Москве?

– Они повсюду. Это не значит, что я их осуждаю. Как раз наоборот. Каким бы хитрым, узколобым, оборотистым, хамоватым ни был мой персонаж, я выступаю в роли его адвоката. Я его люблю изо всех сил и предложу этот «десерт» зрителям.

– Погодите, но ведь есть люди, которых полюбить просто невозможно…

– Значит, я буду искать, в чем моя героиня права, где ее слабые стороны, в чем ее можно пожалеть… Но тут дело, видимо, снова в моем характере. Я до последнего сопереживаю и болею за человека, что бы с ним ни происходило. Даже когда смотрю гангстерские фильмы, то переживаю за тех, кто грабанул банк. Я очень хочу, чтобы они с этими чудовищными сумками, наполненными баксами, сели в самолет и улетели куда-нибудь в Мексику.

– Мне кажется, что вы из тех людей, кто верит в счастливый случай…

– Конечно, удачу ведь невозможно рассчитать. Но бывает, что сходятся какие-то векторы, и судьба вдруг преподносит тебе роль-подарок. Я предпочитаю ждать. Знаете, как говорила мой педагог в Щукинском училище Алла Александровна Казанская: «Делай что должно, и будь что будет», и добавляла: «А будет очень хорошо». Что должно мне делать, я знаю, ибо выбрана профессия. И вот счастье, когда эта профессия преподносит приятные сюрпризы. Я, например, долгое время не встречалась в работе с актером Владимиром Симоновым. Разве что в коридоре здоровались. И вдруг Антон Яковлев приходит в наш театр ставить «Мелкого беса» и занимает нас с Володей. Те репетиции до сих пор забыть невозможно!

– А с Римасом Туминасом вы еще не столкнулись в работе?

– К сожалению, вместе мы пока работали мало. Он занял меня однажды в «Троиле и Крессиде», но совершенно неожиданно подкрался декрет, и я вынуждена была сказать: «Извините, я сейчас должна заняться другими делами».

Ольга Тумайкина и Владимир Этуш в спектакле «Потерпевший Гольдинер»
Фото: ЕКАТЕРИНА ВАРЮХИЧЕВА

– Вы задавались вопросом: почему все вахтанговские актрисы мечтают с ним поработать? Что их так привлекает?

– Такое страстное желание репетировать с Римасом Владимировичем (я сейчас безо всякой иронии говорю) связано вот с чем… По моему мнению, то, как он преподносит мастерство, и то, как он подготавливает артистку к образу, – это страшно незнакомое искусство. Сегодня так никто не умеет раскрывать твой внутренний мир. Римас Владимирович выстраивает космос, стремится показать красоту жизни, потому что он не разрушитель, как сейчас модно, а, наоборот, созидатель. Наверное, поэтому за несколько лет он стал настоящим триумфатором – собрал все столичные награды, потому что зрители соскучились по настоящей красоте и по глубокому осмыслению человеческой жизни. Он создает красоту, любовь, любуется красотой… И все это в совокупности дает космический результат.

– Однажды в интервью вы сказали, что не будь у вас Театра Вахтангова, жизнь была бы серой…

– Да, это так. И если предложить мне на выбор: кино или театр, – я предпочту, разумеется, театр. Но при условии, что это будет Театр имени Вахтангова.

– Почему?

– Здесь тебя всегда гладят по шерстке, и здесь звучит такой интимный шепот: мол, всё у тебя нормально, главное, не опускай руки, двигайся вперед! В этом здании на Арбате, по крайней мере я так считаю, очень мало кто способен по злой воле испортить тебе настроение, испортить судьбу, создать интригу, подставить подножку, навести порчу и так далее. Я очень хорошо помню, как сказал Максим Суханов в одном из интервью: «Не думаю, что со мной интересно быть в конфликте». Про меня можно сказать то же самое. Все занимаются строительством, созиданием, и на интриги попросту нет времени.

– Но между тем в этой семье есть свои традиции. Помнится, вы рассказывали, что театральные новости всегда узнаете последней…

– Да, у моих коллег появилось даже забавное хобби: они прибегают ко мне в гримерку, рассказывают какую-нибудь позавчерашнюю историю, которую театр уже давным-давно пережил, и… наблюдают за моей реакцией. Но мне это нравится, и я не собираюсь здесь ничего менять, поскольку таков уж у меня характер. В фильме «Красотка» герой Ричарда Гира говорит: «Я пьянею от жизни, милая». Вот и я пьянею от жизни. Тороплюсь, вижу всё, но каких-то новостей не замечаю…

– Так научила вас Алла Казанская?

– Да, это то, с чего мы начали наш разговор: хочешь того или нет, но атмосфера Вахтанговского театра тебя меняет. Спина становится ровнее, как только ты приближаешься к служебному входу. Во всяком случае, для меня театр – не работа. Но и семьей я его не назову. Театр – это театр. Пока ограничимся такой формулировкой. Алла Александровна в отношении студентов была очень строга. Своей любовью она одаривала гомеопатически. Но мне все-таки повезло, я уверена в этом. Мне было больше дано этой любви, чем кому бы то ни было. Я научилась считывать это в тех репликах, которые она ко мне обращала, поскольку видела все мои особенности.

– А когда вы сами почувствовали, что вы – особенная?

– Очень рано – еще в школьные годы. Например, те, кто мало меня любил, говорили: «Она такая впечатлительная!» А те, кто очень любил, считали умной, успешной и говорили: «Очень интересная девушка!» Апофеозом всех этих комплиментов стало, пожалуй, родительское собрание, на котором прозвучала фраза: «Мама Оли Тумайкиной, расскажите, как вы воспитали дочь, что ею может гордиться весь педсостав школы № 55?» Я была особенная, но при этом мама меня никогда не нахваливала. Потому что лишний раз похвалишь, как казалось моей маме, – «корону на голову нацепишь».

Справка «НИ»

Ольга ТУМАЙКИНА – российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка Российской Федерации. Родилась 3 апреля 1972 года в Красноярске. Окончила Театральное училище имени Щукина в 1995 году. Тогда же принята в труппу театра имени Вахтангова. Дебют Тумайкиной был успешным – она замечательно исполнила роль Адельмы в «Принцессе Турандот», культовом спектакле вахтанговцев. Позднее Ольга сыграла Полину Андреевну в чеховской «Чайке», аптекаршу Кашкину в спектакле «Прошлым летом в Чулимске» по Вампилову, Проню Прокоповну в комедии «За двумя зайцами», разбойницу в «Али-Бабе и сорок разбойников», Мадемуазель Жорж в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений», Клариче в сказке «Король-олень» и другие роли. В кино Ольга начала сниматься с 1998 года, а популярность к ней пришла с выходом в 2006 году на телеэкраны скетч-шоу «Женская лига».
"