Камерный конфликт в Смоленске

– Оксана Александровна, вы можете прокомментировать, что происходит сейчас в театре?
– Не понимаю, о чем вы.

– Смоленские СМИ пишут, что коллектив на грани распада…
– Я в эти дни газет не читала. Если бы читала, то мне некогда было бы работать.

– Тогда по порядку. Вас только что назначили директором…
– Если говорить по порядку, то был изменен устав театра, для того чтобы первым лицом театра стал директор. Прежде эту функцию выполнял художественный руководитель. Камерный театр оставался единственным учреждением культуры Смоленска, где у администрации города не было контракта с директором. Поэтому изменили устав, для того чтобы поменять субординацию – на благо самого же театра. Директор отвечает за все. И уже директор заключает контракты со всеми сотрудниками.

– Как вы считаете, в этом была необходимость? Зачем переписывался устав?
– Этот вопрос не ко мне, поскольку я в том процессе не участвовала и, признаться, не могу судить о предпосылках. Когда мне предложили эту работу, то никто не объяснял, почему такое решение было принято. У меня спросили: «Вы готовы стать директором театра?» Я дала свое согласие, но при условии, что кадровый вопрос не повлечет за собой проблем для артистов и что Николай Петрович Парасич останется худруком.

– Но его, равно как и артистов, возмутило то, что директор отныне будет решать художественные вопросы...
– Не понимаю, откуда пошла такая информация?! Директор не вправе вмешиваться в творческий процесс, поскольку решает исключительно административные вопросы.

– Пишут, что задача нового директора – утверждать артистов на роли в спектаклях. Это действительно странно, ведь противоречит общепринятым нормам.
– Мне никто ничего подобного не предлагал. Назначение было сделано мэрией для того, чтобы помочь Николаю Петровичу. Вы ведь сами понимаете, что совмещать вопросы творческого характера и административного плана достаточно сложно. Как он творил, так и продолжал бы творить как мастер. Это его труппа, с ней он работал уже много лет. Зритель доволен.

– В таком случае – почему он покинул театр?
– Человеческий фактор. Либо ему не так преподнесли…

– Получается, единственная причина конфликта в том, что Николай Петрович не захотел вас услышать?
– Я за ним не бегала, я его в лицо даже не знаю… У меня не было возможности с ним поговорить.

– Ну, как же, вы в одном городе живете и в одной сфере работаете…
– Ну, мало ли… Я была директором филармонии, но с Камерным театром никогда не сотрудничала. А сейчас я прилагаю все усилия для того, чтобы вернуть его в коллектив. Мы, кстати, сейчас письмо ему пишем: «Уважаемый Николай Петрович! Коллектив Смоленского камерного театра просит вас прийти и возглавить начатое вами дело. Возложить на себя должность художественного руководителя». В семье всякое бывает. Надоело. Развелся – ушел. Потом опять вернулся в семью.

– Артисты, и правда, готовы уволиться?
– У меня на столе нет ни одного заявления. Передо мной сидят главный бухгалтер и начальник отдела кадров – они не дадут соврать.

– Вызывает обеспокоенность и предстоящий ремонт театра. В блогосфере судачат: дескать, вы будете заниматься распределением средств…
– Деньги, выделенные на ремонт, никоим образом не касаются бухгалтерии театра. Управление культуры выделяет сумму подрядчику и само же его контролирует. Директор театра следит лишь за тем, чтобы ремонт выполнялся в срок и не нарушал интересов театра.

– А что со зданием, которое отняли у театра?
– Действительно, у театра есть второе помещение со зрительным залом на 145 мест. Но оно давно пришло в негодность. Течет кровля. Состояние ущербное, и чтобы привести его в божеский вид, нужны колоссальные средства. Поэтому администрация дала театру взамен хорошее отремонтированное помещение, где прежде находилась библиотека. Ничего не течет, нигде не капает, ниоткуда не дует. И площади совершенно позволяют там разместиться. Так что с этим ресурсом мы начинаем новую жизнь.

– Александра, решение о назначении директора можно считать окончательным?
– Да, к сожалению, решение чиновников окончательно. На собрании труппы нам ясно дали понять, что мы ничего не изменим. Сколько бы открытых писем мы ни писали, старую систему нам не вернут. Хотя непонятно, чем она не устраивала администрацию. Убедительных аргументов по этому поводу я так и не услышала. Единственным доводом начальства стала якобы неэффективная работа прежнего руководства. Но это просто невозможно. У нас много кассовых постановок. Билеты раскупаются на несколько спектаклей вперед. Жители города всегда с нетерпением ждут премьеры, и это подтверждается аншлагами.

– Раз дела театра шли так хорошо, нужна ли была реорганизация?
– Если честно, было очень нелогично проводить реорганизацию именно сейчас, когда театр находился на творческом подъеме, вдобавок делать это в середине театрального сезона. Мы готовили к выпуску новый спектакль, до завершения работы оставалась всего неделя. Сейчас премьера отложена на неопределенный срок. И самое ужасное, что все это законно!

– А что было на общем собрании?
– Нам представили нового директора. Говорили красиво и, как всегда, много обещали. Правда, их выступление представляло собой бесконечный монолог об одном и том же.

– Как отнеслась труппа театра к кадровым перестановкам?
– Лично я сложившуюся ситуацию считаю просто ужасной. Когда я шла работать в театр, заранее знала, что Николай Петрович Парасич – прекрасный руководитель и замечательный режиссер. Он один из создателей Смоленского камерного театра. Он строил театр 27 лет, 17 из которых был его руководителем, а теперь его уволили, ссылаясь на то, что проделанная им работа, оказывается, неэффективна. Это просто в голове не укладывается. Простите за лишние эмоции. Остается только надеяться, что мы сумеем прийти к какому-то компромиссу…