Эротические сны

Приглашение одному из самых модных и дорогих хореографов мира Джону Ноймайеру поставить что-либо в Большом театре много лет назад делал еще Юрий Григорович. В советские времена диалог первого театра страны и главного возмутителя спокойствия балетного мира не сложился. Руководство ГАБТа менялось, но каждый новый руководитель считал своим долгом повторить немецкому мастеру предложение Григоровича. И лишь в прошлом году, наконец, Джон Ноймайер дал принципиальное согласие, посетив январские гастроли Большого театра в Париже и поглядев на его гастроли в Лондоне. Ноймайер предложил поставить именно «Сон в летнюю ночь» – пожалуй, самый известный и масштабный проект мэтра. Москвичи могли видеть его 13 лет назад во время гастролей балета Гранд-опера в Большом.

Свой первый «Сон» хореограф поставил в Гамбурге еще в 1977 году, задействовав всю гамбургскую труппу: от кордебалета до прим. Накануне московской премьеры маэстро возобновил в Германии свой гамбургский спектакль. В сентябре Ноймайер прислал в Москву ассистентов, а незадолго до премьеры прилетел сам.

«Сон в летнюю ночь» для главного театра страны подобен манифесту. Он требует от труппы не просто идеального технически ансамбля, но танцовщиков – драматических актеров. Недаром на главные роли выбраны звезды театра: Светлана Захарова, Николай Цискаридзе, Мария Александрова, и солисты Гамбургского балета, которым руководит Ноймайер. «С Джоном так интересно работать. Он говорит такие потрясающие вещи, что мы слушаем его с открытым ртом», – говорит Светлана Захарова, знакомая с хореографом еще по Санкт-Петербургу. Три года назад в Мариинском театре Ноймайер поставил три одноактных балета: «Звуки пустых страниц», «Весна и осень», «Тогда и теперь». «С ним очень просто, – вторит коллеге еще одна солистка Большого Мария Александрова. – Ему достаточно одного слова, чтобы объяснить, как надо танцевать. Если получалось хорошо, то он очень хвалил. Если эмоция не на полную катушку, если лживая, то Джон всегда тактично об этом говорил. Я, к сожалению, не видела себя со стороны, потому что он запретил снимать репетиции и смотреть другие постановки».

Из шекспировской античности Ноймайер перенес героев в Европу начала XIX века. Барышень одел в платья с завышенной талией, как у Наташи Ростовой, а эльфов затянул в трико. Потешным рефреном время от времени по сцене перемещается компания с шарманкой на колесиках. Декораций в спектакле, оформленном Юргеном Розе, минимум, поэтому световые эффекты значат чрезвычайно много. Важнейший элемент декораций – кушетка, на которую укладывается вздремнуть перед свадьбой красавица Ипполита (Захарова). Все дальнейшие сюжетные переплетения – ссора в волшебном лесу властителей эльфов, колдовство Пэка, заморочившего две пары влюбленных придворных, репетиции в лесу любительского театра ремесленников, жаждущих сыграть свое представление на свадьбе Тезея (Цискаридзе) и Ипполиты, – самой Ипполите лишь снятся. Во сне она оказывается повелительницей эльфов и свидетельницей другой любовной истории. Ту сцену весьма эротично разыгрывают Мария Александрова и Иван Урбан. Эльф Цискаридзе в это время сидит и наблюдает за их утехами с дерева. Выясняя отношения, герои то боксируют друг друга, то просто ограничиваются пинком. Проснувшись, невеста обнаруживает героев сновидений у себя во дворце. Под венец идут сразу три пары. Звучит тот самый «Свадебный марш» Мендельсона.