Михаил Швыдкой

– Михаил Ефимович, сегодня много говорят о предстоящей реформе театра, предрекая гибель отрасли – разорение, закрытие театров и введение цензуры для тех, что останутся. При этом никто не может четко сформулировать, что же именно государство собирается менять.

– Сразу хочу сказать: никакого документа, касающегося так называемой театральной реформы, нет. Я повторяю это нашим театральным деятелям уже на протяжении года – никто не хочет слышать. Другое дело, что есть проблема, которая связана с положением государственных учреждений в России вообще. И документы, которые сейчас готовятся, подразумевают реформирование всей бюджетной сферы, куда кроме театров входят музеи, библиотеки, концертные залы, учреждения образования и здравоохранения.

– Давайте по порядку. Что, по-вашему, не устраивает государство и что – госучреждения, и театры в частности?

– Прежде всего учреждениям, собственником которых является государство, давно необходима большая самостоятельность и большая финансовая свобода – свобода распоряжаться средствами, которые предоставляет государство. Ведь учреждения до сих пор получают сметное финансирование, где предписано, куда именно должно тратить деньги. Из тех средств, что должны идти на коммунальные платежи, театр не может тратить деньги на зарплату сотрудникам или на новые постановки. Переброс средств со статьи на статью практически невозможен. Сегодня театры обязаны согласовывать с нами даже структуру расходования внебюджетных средств – тех, что зарабатывает сам театр. Чтобы определить, как именно тратить средства, руководитель учреждения сейчас обязан согласовывать смету с вышестоящей организацией, а казначейство должно утверждать это как «разумную трату». Для театра согласовывать каждую трату на шнурок, на лампочку, конечно же, неудобно. Сейчас необходимо, чтобы все эти средства были расписаны по двум-трем укрупненным бюджетным позициям, чтобы театры сами решали, как этими средствами распоряжаться.

– Если все так замечательно, почему так возмущены менеджеры театров?

– Государство, как собственник, должно знать, на что идут его средства. То есть должна быть элементарная финансовая прозрачность – это основа правового государства. В конце 80-х годов были запущены механизмы, когда государство давало порядка 30% необходимых для жизни театров средств, а дальше, мол, крутитесь, как хотите. С тех пор многие привыкли к операциям с «серыми», «черными» деньгам. Переход к прозрачным формам ведения хозяйства, разумеется, вызывает напряжение. Над тем, как сделать работу госучреждений удобной и одновременно прозрачной, сейчас и ломают голову: Министерство экономического развития и Центр стратегических разработок готовят соответствующие документы. Пока они не будут разработаны, их невозможно обсуждать.

– В таком случае как государство собирается контролировать средства, выделяемые из госбюджета?

– Существуют разные механизмы – от контроля вышестоящих организаций, как, например, наше Федеральное агентство, до налоговых органов и КРУ Минфина. Но при проведении реформы предусматривается новая форма – попечительские советы.

– Это похоже на пресловутые худсоветы, выполнявшие цензурные функции в советские времена, следившие за соблюдением идеологии государства...

– По Конституции Российской Федерации цензура запрещена. Что касается попечительских советов, то это явление не совсем новое. Они уже существуют, к примеру, в Большом театре, где объединяют представителей государственной власти, общественности и крупного бизнеса. Понятно, что эти структуры не заинтересованы в цензуре. Кстати, в попечительский совет Эрмитажа входит лорд Ротшильд, а попечительский совет МХТ возглавляет Герман Греф. Члены попечительского совета заботятся о будущем данного учреждения, вкладывают в него деньги, обсуждают структуру расходов. Попечительский совет дает рекомендации, как лучше использовать и бюджет, и внебюджетные средства. Но он не может решить вопрос назначения или снятия менеджеров – это прерогатива государства как собственника, разумеется, с учетом мнения попечительского совета. Но на мой взгляд, безнравственно, когда театр или какое-либо другое учреждение использует государственное здание, берет деньги и не хочет нести никакой ответственности. Ведь наши руководители организаций в области культуры хотят жить, как во времена средневековой ренты, им почему-то кажется, будто они пожизненно чем-то владеют, забывая, что они, по сути, – нанятые государством менеджеры. Это говорит вам нанятый менеджер. В последние годы своей жизни я работаю именно нанятым менеджером, которого снимали, назначали, бросали на разные сферы деятельности.

– То есть речь о том, что на место одного лидера можно будет назначить другого?

– Не лидера, а именно менеджера. Это вовсе не значит, что на место Марка Захарова можно назначить другого Марка Захарова. Государство не может назначить кого-то, скажем, Львом Толстым. А вот снять и назначить другого директора театра может, потому что государство не хочет нести ответственность за плохой менеджмент.

– Но ведь часто директор театра и худрук – одно и то же лицо?

– Напротив – это уникальный случай. Менеджер как раз должен создавать условия для работы художника.

– Наверное, самый яркий пример тому – Мариинский театр, где худрук Валерий Гергиев контролирует каждую ввернутую лампочку. А, к примеру, в Большом театре во главе стоит менеджер, приглашающий на проекты лучших режиссеров и балетмейстеров...

– Гергиев – личность уникальная. Я бы сказал, он человек эпохи Возрождения, он может многое. Он – то исключение, которое подтверждает правило. Но невозможно строить государственную систему под универсальных гениев. Необходимо строить систему, где художники могут реализоваться и не размениваться по пустякам. Ведь, по большому счету, хорошие менеджеры в России – такая же редкость, как и хорошие художники. Недавний пример. Руководитель одного учреждения получил деньги от государства на уплату аренды помещения, в котором работает коллектив, но не заплатил аренды. Против него возбудили уголовное дело, но деньги эти он истратил, их нет. Платить за него опять-таки должно государство. Необходимы механизмы, при которых такая ситуация станет невозможной. Государство не может ведь банкротить собственные ценности – картины, дворцы и так далее. Банкротить нужно будет менеджмент, стулья, компьютеры и сами здания, если они не являются памятником культуры...

– Не приведет ли это к закрытию многих учреждений культуры?

– К закрытию точно не приведет, а вот к смене менеджеров – конечно, причем только тех, кто плохо работает. У нас почему-то привыкли, что директора учреждений культуры назначаются пожизненно. Недавно я разговаривал с госсекретарем по культуре Сената Берлина, и она рассказала, что они тоже озабочены проблемами эффективности управления госучреждений. Но у них привыкли, что интендант театра – должность сменная. Там заранее знают, кто и когда оставит свой пост. В конце концов, почему у нас президента страны избирают на четыре года, а директора театра назначают навсегда. Как в советские времена, в культуре все ждут естественных смертей.

– Михаил Ефимович, не так давно Константин Райкин в интервью нашей газете говорил, что его пугает тотальный контроль государства в любой форме, что он опасается при новых формах управления лишиться собственных доходов (все будет отбирать государство) и стимулов для развития...

– У Райкина одна давняя идея – приватизировать театр. Он этого не скрывает. Я лично – за такую модель развития ситуации, и я говорил уже ему об этом. Только нужно понять, каков механизм перехода от формы госсобственности к частной. Константин Аркадьевич, по-моему, не хочет понять, что когда он получит частный театр, то попадет под все те налоги, которыми облагаются частные компании. По большому же счету, когда люди говорят, что не хотят контроля государства над их средствами, я хочу понять – чего они боятся? Что государство отнимет заработанные деньги? Не отнимет! Мы разговаривали на эти темы в Министерстве финансов. Такой угрозы не существует.

– Насколько я знаю, есть и другая сторона вопроса. Недавно уже Михаил Ульянов нашей газете высказывал опасение, что при формировании новых форм госсобственности Вахтанговский театр, который он возглавляет, останется вне перечня гостеатров...

– Никто не собирается делить театры на чистые и нечистые. Это придумали сами деятели театра. Но я считаю, что среди сотен театров есть те вечные, которые являются государственным достоянием без всяких оговорок. Это Большой, Малый, Мариинский, Александринский, МХТ, Вахтанговский, БДТ. Часто же происходит следующее – открывается театр под известное имя. Когда же человек уходит – театр остается. Его невозможно закрыть. Ищут художественного руководителя, назначают его гением, хотя все понимают, что театр мертв. Механизма закрытия таких театров не существует.

– Но последние десятилетия главной темой обсуждения в культуре остается вопрос госфинансирования – все ведь знают, что, по большому счету, культура себя не в состоянии окупить. Правда ли, что финансирование культуры будет сокращаться?

– Нет! Финансирование в последние годы серьезно возросло. В этом году объемы финансирования увеличились на 18%. Хотя этот год я лично считаю не очень удачным, потому что большая часть бюджета направлялась на строительство и реставрацию и меньше денег – на основную деятельность учреждений культуры. Только в области кино существенно увеличилось финансирование проектов. Я считаю, что необходимо закладывать существенный рост расходов на культуру. 16 декабря на заседании правительства министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов должен делать доклад о государственной политике в области культуры, который должен убедить в необходимости дальнейшего увеличения финансирования и при этом – оптимизации (упорядочения) расходования средств. В условиях рынка ответственность государства перед своей культурой возрастает.

Справка «НИ»

Михаил ШВЫДКОЙ родился 5 сентября 1948 года в Киргизии, где его семья находилась в эвакуации. Школу окончил в Москве. Выпускник ГИТИСа по специальности «театроведение». В 1973 – 1991 гг. работал в журнале «Театр» в должностях редактора, ответственного секретаря, заместителя главного редактора. В 1991 – 1993 гг. – генеральный директор редакционно-издательского комплекса «Культура» Министерства культуры РФ. С апреля 1993 года по август 1997 года – заместитель министра культуры РФ. С августа 1997 года по май 1998 года – главный редактор общероссийского государственного канала «Культура». С мая 1998 года по январь 2000 года – председатель ВГТРК. 8 февраля 2000 года назначен министром культуры Российской Федерации. 24 февраля 2004 года указом президента РФ отправлен в отставку в составе правительства Михаила Касьянова. В марте 2004 года назначен руководителем Федерального агентства по культуре и кинематографии. Доктор искусствоведения, профессор Российской академии театрального искусства.