Невыносимо долгое спасение

Идея «Спасения» появилась у Ивана Вырыпаева очень давно. По словам продюсера Светланы Кучмаевой, замысел снять фильм в Тибете о католической монахине Вырыпаев озвучил после премьеры своего хита «Кислород» (как театрального, так и кинематографического») еще на «Кинотавре»-2009 – с тех пор было и множество пьес (в том числе «Пьяные», поставленные в трех театрах), спектаклей и фильм «Танец Дели», который многие зрители восприняли как спектакль, радиоспектакль или просто читку. Сам Вырыпаев твердо стоит на том, что театр вообще – это литература, а его театр – это, несомненно, театр слова, магия разговорного синтаксиса. Спектакль «Невыносимо долгие объятия» по его же пьесе, премьера которого состоялась в начале сентября, будто бы наследует ключевые идеи Вырыпаева, транслирует его приемы, известные нам по тому же «Кислороду», «Бытию № 2», «Июлю», «Танцу Дели» и отчасти даже новому «Спасению» – в смысле освещения темы чужеродной культуры. Но все же «Спасение» – это немного другая история. Хотя бы потому, что ее невозможно представить ни в каком другом жанре, кроме кино.

Католическая монахиня Анна из Польши (все совпадения с «Идой» – тоже роуд-муви о польской католической монахине Анне – случайны) отправляется в Тибет служить миссию в храме – оплоте католичества среди огромного, чужеродного, совсем иного буддийского мира. Тибет притягивает всех ищущих – будь то хиппиподобная девушка, которая целый день ходит туда-сюда и пьет водку, желая найти ответы; музыкант, который приезжает к горам в поисках вдохновения; юная монашка, которая едет не по своей воле и не искать – но находит.

Смотреть фильм, зная, что это фильм Вырыпаева, подчас невыносимо. Конструкция «Анна идет по улицам Варшавы – Анна летит в самолете – Анна добирается до гостиницы – Анна идет по каменным лабиринтам Тибета» разворачивается в фильме в подробное безмолвное действо, и разглядывание шагов монахини в мелких деталях наводит на мысли о том, не подражание ли это модному арт-хаусу, показывающему жизнь как она есть. Созерцать на большом экране природу таинственного Тибета и красавицу Полину Гришину (Анну) – дело приятное, но вряд ли создатели фильма не понимают, что большинство зрителей будут оценивать картинку с экранов своих девайсов. Но вот Анна здоровается с первой встречной девушкой (Каролина Грушка) – и начинается волшебство коммуникации, стихия драматурга Вырыпаева, его художественный дар.

Не верится, но в этом полуторачасовом фильме Вырыпаева всего два компактных диалога. Сначала Анна, двадцатипятилетняя монахиня, узнает, что она привлекательная девушка, и решает надеть не рясу, а безразмерный синий свитер – и становится похожей на типичную хипстершу. Второй ее визави – гитарист – попросту не верит, что такая девушка не знает группы U2. Послушав его музыку, Анна покупает шапку актуального желтого цвета и отправляется высоко-высоко к горам, к опасности, к неизведанности. Такие маленькие перевоплощения Анны отчего-то сопровождались хихиканьем в зрительном зале – вот любит наша публика фильмы о великом, о серьезном… Между тем переосмысление и принятие себя ведь действительно начинается с малого – пусть даже с модной шапки. А главным инструментом, который транслирует идею Вырыпаева о поисках и принятии себя, стал в «Спасении» актерский дар художницы Полины Гришиной (именно она получила на «Кинотавре» этого года приз за лучшую женскую роль). Ее игра – это не пресловутое «молчание в кадре», это целый спектр сокровенных эмоций и переживаний, которые она сумела выразить взглядом или тихим голосом (кстати, общаются герои на английском, а русский текст «сверху» читает сам Вырыпаев – потому что герои его произведений всегда говорят его устами).

«Кино для меня – прежде всего возможность обратиться к большей аудитории», – говорит Вырыпаев в своих интервью. После просмотра «Спасения» чувствуются некоторые неувязки. Если по своей природе Вырыпаев самобытный (и очень успешный) драматург, то зачем он снимает кино, а если он обращается к кино как к способу донести свои идеи до масс, то зачем он так смело тратит время на длинноты, которые отпугивают не только зрителя-дилетанта, но и преданную ему аудиторию?