Чеховские мотивы

Постановка «по мотивам» – один из самых популярных жанров в сегодняшнем театре, что особенно касается чеховских спектаклей. Так что вежливое предуведомление «по мотивам пьесы Антона Чехова «Три сестры» на программке украинского береговского Венгерского национального театра имени Дьюлы Ийеша можно было посчитать особой украинско-венгерской любезностью режиссера Атиллы Виднянского. Однако на спектакле стало понятно, что под фразой «по мотивам» имеется в виду вовсе не жанр, а сам предмет исследования постановки Венгерского театра. Режиссера интересовали не сюжет и герои, а именно мотивы пьесы Чехова. От общих тем крушения семьи и распада мира до локальных тем пожара, дня рождения, дуэли, сладкой мечты о Москве. Атилла Виднянский находит для их выражения запоминающиеся сценические образы-метафоры. Спектакль начинается с запаха дыма, потом различимы сполохи огня: горят старые фотографии – горит старая жизнь… Персонажи старательно мастерят на стене из кусочков сахара абрис Кремля, а потом отчаянно пожирают сладкую картинку. Финальная дуэль, когда вставшие на столбики Тузенбах и Соленый будут долго-долго целиться друг в друга, а за ними будет наблюдать весь город… Режиссерские находки и к месту использованные цитаты можно перебирать долго.

Текст чеховской пьесы перемонтирован (спектакль начат с третьего акта, за которым следуют первый, второй и четвертый), реплики розданы в произвольном порядке. Дом Прозоровых – светлые комнаты, полные цветов, – здесь показан уже разоренным. Все разбросано, раскидано. Комната опутана паутиной веревок. Сушатся на веревке книжки, качаются качели. На полу валяются какие-то тряпки (вещи для погорельцев?). Разбросан домашний скарб: банки, ложки. На вешалках сушатся армейские кители (в рукава одного из них влезет Родэ, рассказывая, что у него сгорело все-все-все). Впрочем, похоже, о себе фразу «все сгорело» мог бы сказать практически каждый.

В спектакле, названном «Три сестры и другие», Ирина, Ольга, Маша почти не отличаются друг от друга, так же, как мало отличимы Вершинин от Тузенбаха, а Тузенбах от Кулыгина (поэтому реплики и розданы так произвольно). Похоже, учитывая слабый актерский состав своей труппы, Атилла Виднянский сознательно схематизировал чеховских героев, сведя их к активной и постоянно движущейся по сцене массовке, куда добавил и дополнительных персонажей – мужчина в черном костюме и женщина в брюках и шляпке с вуалью все время перемещаются по сцене, участвуют в именинах, скандалах, присутствуют при дуэли.

Только чеховские злодеи – Соленый (Жолт Трилл) и Наташа (Нелли Сюч) – сыграны с запоминающейся сочностью. И им отдано значительно больше места и сценического времени, чем обычно. Наташа появляется в самых неожиданных местах: подслушивает, подглядывает, комментирует и командует (ей придана адъютантом безмолвная горничная, незамедлительно выполняющая все распоряжения хозяйки). Соленый объясняется в любви к Ирине настолько брутально, что впору звать милицию. После очень физиологичного объяснения девушка долго лежит, согнувшись, как сломанная кукла.

Зло активно, наступательно, хамски-победно. «Чувства нежные, как цветы», беззащитны перед его натиском.

В финальной сцене персонажи, подхватив убитого Тузенбаха, выстроятся в ряд под пистолетом Соленого.

А когда сцена опустеет, на ней останется победительница Наташа, оглядывающая завоеванное пространство.

Мотивы «Трех сестер» и других чеховских пьес звучат в спектакле Венгерского театра из украинского местечка Берегово внятно, пронзительно, трогательно. А то, что из этих мотивов не складывается общее, не складывается живая сценическая жизнь, – разговор отдельный.

В обилии чеховских постановок, которые уже обрушил и еще готовит юбилейный год, все яснее заметно, что для многих и театров, и режиссеров чеховские люди, чеховские пьесы все больше теряют свои живые черты, превращаясь в предмет литературных штудий или разного рода игр. И все же с Чеховым в театре Атиллы Виднянского играют увлекательно.