Из палаток – в партеры

В конце лета продвинутая молодежь традиционно съезжается на остров Сигет, где пять дней на десятках площадок идет одноименный фестиваль Sziget, самый представительный в Центральной Европе. Недаром его часто сравнивают со знаменитым Вудстоком, ведь среди его участников в этом году были бывший вокалист Led Zeppelin Роберт Плант и этно-дива Наташа Атлас. В этом году Финляндию представляла группа The Rusmus, а Россию – находящий на родине в немилости «Ленинград». А также огромное количество звезд и дебютантов, исполняющих современную музыку всех направлений.

Английское слово island (остров) идеологи последнего фестиваля ставят в одной строке с однокоренным isolation (изоляция). «Люди все больше стремятся к изоляции», – заявляют они, имея в виду не только социальные предпосылки. Причина этого – страх. Лекарство же против него – любопытство. Организаторы берутся ломать стереотипы, и им это удается. Определяющей для них становится сама атмосфера острова.

Живут зрители по преимуществу в палатках, окруженные Дунаем, имея в наличии всю необходимую инфраструктуру – от стоянок такси до мест для активного отдыха. Потягивая пиво, продвигаясь на концерт своего кумира, какой-нибудь любитель рока может остановиться у одной из постоянно действующих сцен, где играют, например, джаз, а знатоки ретро – услышать новинку популярного DJ и таким образом узнать то, что в обыкновенной жизни они, естественно, пропускают. И так массовая изоляция, как это ни парадоксально, становится замечательным поводом для свершения новых открытий, обретения нового опыта слушателя.

Совсем другая публика (вместо удобной обуви и рюкзаков – туфли на шпильках и дорогие сумочки) предпочла шумному рок-событию ежегодный летний фестиваль оперы и балета «Будафест», который прошел на сцене национальной оперы вот уже в пятнадцатый раз. Традиционно на нем исполняются шедевры мирового музыкального театра, в этот же раз на закрытии был показан не снискавший широкую известность, но удивительно обаятельный балет.

«Укрощение строптивой» – настоящая находка для летнего мероприятия. Зал, полный туристов, встречает его радостно и благодарно. Хореограф Серж Ласло сочинил легкий спектакль, где для случайно зашедших зрителей придуманы различные трюки. Любители метафор оценят фату, обвивающую шею, а тем, кто любит новый взгляд на известные сюжеты, придется по душе эпилог, где все происходящее оказывается сочинением литератора Петруччо.

Музыка – подбор мелодий Карола Голдмарка, которые сами по себе ничем не примечательны, зато в них органично вписываются шум ветра и шорох дождя. На ее блеклом фоне можно шутить, не боясь оскорбить серьезное произведение.

Так получился отличный комический балет в стиле Бенни Хилла. То балерина во время очередной поддержки зацепится за люстру и будет нелепо дергаться, пока ее партнер не заметит потерю. То, незаметно мучаясь от голода, во время очередного па она же как ни в чем не бывало перехватит пару ягод случайно оказавшегося под рукой винограда.

Первое же появление строптивой Катарины (Кристина Вег) сопровождается дружным выкриком массовки – таким непривычным для этого молчаливого искусства, но понятным в предлагаемых обстоятельствах: попасть под горячую руку может каждый. Перед соло балерина заправляет юбку за пояс привычным жестом, каким начинают мытье полов. Вег выделяется среди классических танцовщиц своей ломаной пластикой. Все движения ее Катарины на первый взгляд излишне бытовые, она чаще чеканит шаг, чем встает на пуанты. Но и Петруччо в исполнении Бенце Аппатии точно такой. Он также может потерять равновесие и не доделать до конца очередное фуэте. Он позволяет себе не замечать партнеров и ненароком ударить кого-то из толпы не вовремя разрезвившимися руками.

За всеми подобными шалостями стоит высокий профессионализм солистов, хотя технически балет уступает лучшим образцам жанра, но не в этом его сила. Наиболее выразительны жесты. В первой сцене герои во время поддержек постоянно перехватывают руки друг друга, чтобы избежать удара. Венчание вообще заканчивается настоящим армрестлингом перед алтарем. Зато в финальном дуэте движения героев плавны, и в линиях рук, похожих на взмахи крыльев, ничего уже не напоминает острые локти взбалмошных юнцов из первого действия. Кристина Вег и Бенце Аппатии играют любовь Катарины и Петруччо, равноценную по силе чувству Ромео и Джульетты. Разница лишь в том, что влюбленные из Падуи, в отличие от своих соседей из Вероны, оказались наделены скверным характером.