Полеты наяву

В длинном названии фестиваля «Другой театр из Франции и не только» ключевым является слово «другой». По замыслу организаторов, в фестивальную программу должны входить постановки, радикально отличающиеся от традиционных представлений, где, пользуясь словами Треплева, «люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки». Фестиваль отдает предпочтения разного рода синтезам драматического театра с кинематографом, спортом, танцем, кукольным представлением. Постановка американца Фила Солтаноффа с французскими актерами напоминает, что первыми артистами в Европе были циркачи-гистрионы, которые поражали публику умением ходить по канату, жонглировать, делать сальто-мортале и ходить на руках.

Актеры Оливье Аленда, Лоик Про, Пьер Картоне и Орельен Бори так и носят белые рубашки, галстуки и портфели (так раздражавшие нетерпимого Треплева). Однако консервативный облик офисного клерка скрывает тренированные тела современных гистрионов, а галстуки не мешают отважной четверке летать, кувыркаться, кататься с горки, жонглировать и штурмовать препятствия. Одним из главных действующих лиц становится сама площадка, которая в процессе спектакля меняет угол наклона или вовсе встает отвесной стеной. В ней открываются неожиданные люки и выдвигаются столь же неожиданные площадки-подпорки. Пространство игры таит в себе свойства циркового снаряда.

Актеры демонстрируют навыки жонглеров, акробатов, гимнастов. Однако традиционные трюки постановщик совмещает с остроумными, чисто театральными «обманками». Вот по наклонной площадке расстилается ковер-липучка. А сверху по нему начинает скатываться гимнаст в костюме-липучке. Мгновение, и гимнаст оказывается пойманным, как муха на липкую ленту. Судорожные попытки высвободиться: вот оторвалась рука, вот нога, вот удалось продвинуться еще на полметра. А вот гимнаст выскальзывает из своего костюма, оставляя прилипшую оболочку на дорожке. В постановке использовалась и более изысканная обманка. Актеры лежат на полу, а видеосъемка в реальном времени проецируется на вертикальный экран. Перекат по полу становится полетом. А зрители одновременно видят актера скользящего по полу и полет на экране, где актер летит как мастер кунг-фу из голливудских боевиков.

«Планом Б» в боевиках обозначают запасной вариант, к которому должны прибегнуть в самом крайнем случае. Однако яркое шоу, соединяющее высокие технологии и цирковую выучку артистов, подвижную площадку и видеоэффекты, вряд ли можно назвать «запасной» дорогой современного театра. Скорее это тот самый вид искусства, который сейчас и «является для нас важнейшим».

Вообще в любви, которую практически все люди театра испытывают к цирку, есть изрядная примесь нечистой совести. Ловкость, точность каждого движения циркачей – результат ежедневного многочасового тренинга, – почти забыты драматическим театром. Недаром появилось присловье: если бы по сцене было так же трудно ходить, как по канату, насколько бы уменьшилось количество желающих… Драматический актер может бросить реплику мимо. А что будет, если промахнется жонглер?.. Драматический актер может в упор не видеть партнера. Акробат держит жизнь партнера в своих руках в буквальном смысле слова. Театр и цирк возникли одновременно и довольно долго вместе сосуществовали. И до сих пор в трудные времена – цирк вспоминает о том, что он еще и театр. А театр – что в глубине души он еще цирк. И тогда из ностальгии возникает биомеханика Мейерхольда, лацци Стреллера, да и все остальные варианты «другого театра».