Пикассо и голландский пролетарий

Нечто похожее на эту выставку ожидалось еще в прошлом году – лучшие музеи мира собирались привезти свои шедевры для демонстрации в Москве. Тогда денег хватило лишь на гастроли парижского «Орсе». Теперь же поводом для всемузейного слета оказалось 50-летие Евросоюза. И его представитель в России Марк Франко всей мощью дипломатии и финансов «продавил»-таки международный проект.

Суть мероприятия довольно проста. От каждой страны, входящей в ЕС, ожидалось не меньше трех работ, которые бы продемонстрировали ее место на художественной карте. От Голландии до Италии, от Польши до Португалии собирались произведения изобразительного искусства разных веков и направлений (правда, многие так и не прибыли – не приехала, например, делегация Бельгии с ее первостатейными вещами). А затем уже сотрудники Третьяковки развешивали материал по хронологии. Так, например, Германия прислала просто замечательные картины – портрет Лукаса Кранаха из Дрездена, живописца прусских королей XVI века, и полотно современной немецкой звезды и классика Георга Базелица (его «Орел», прилетевший в Москву, некогда украшал кабинет канцлера Шредера). Теперь эти картины разнесены на разные этажи – одна висит рядом с Тицианом и его «Венерой, завязывающей глаза Амуру» из Италии, другая находится поблизости от соцартистских работ нашего Эрика Булатова. Получается, что национальность здесь побита исторической хронологией – все смешалось в европейском доме.

Есть, впрочем, еще одна проблема с этой мощной затеей. Ни для кого не секрет, что едва ли не 500 лет назад в Европе явственнее ощущались фавориты и аутсайдеры на художественном фронте. Мы все знаем гениев итальянского и даже нидерландского Возрождения. Но кто сегодня вспомнит старинных живописцев в Португалии или Венгрии? А если вы назовете хоть одного знаменитого художника государства Мальта, то вас сразу надо записать в касту искусствоведов. В XIX веке с повсеместным проникновением реализма ситуация еще более усугубилась: одни национальные школы (во всех отношениях замечательные) остаются на периферии, а другие «задают моду». Далеко ходить не надо – стоит просто посмотреть каталог выставки, в котором картины разложены как раз по странам. Сразу понятно, что Франция с ее Матиссом, Италия с ее Тицианом, Германия с Кранахом и Испания с ее Пикассо всех перекрывают. Это как если бы на «Евровидение» рядом с болгарскими и словацкими певцами явились выступать Паваротти и Монтсеррат Кабалье собственными персонами.

Россия, не входящая в Евросоюз, выставила, как полагается, самую мощную команду. В первых рядах находятся «Троица» Андрея Рублева, «Портрет Гоголя», написанный, как известно, в Италии. Особо выделяется «Утро стрелецкой казни» Василия Сурикова – не самое жизнерадостное полотно. На вопрос, почему выбор пал на «Утро», куратор выставки Екатерина Селезнева ответила, что именно эта вещь иллюстрирует болезненность нашего прорубания «окна в Европу» – петровские реформы, как видно по сюжету, не всеми хорошо воспринимались. Еще один русский десант разместился в экспозиции ХХ века: наша ударная троица – Малевич, Кандинский, Шагал – затмит кого угодно, хоть разухабистого Пикассо, хоть субтильного Бранкузи.

Впрочем, если кому-то стоит отдать «приз зрительских симпатий», то я поделил бы его между Кипром и Нидерландами. Киприоты мало того, что прислали православную икону, так еще и возвели инсталляцию «Комната для Человека Разумного». А голландцы подошли к работе с присущим им чувством юмора, отправив на «родину победившего пролетариата» заводского рабочего (картинка Флориса Ферстера «На заводе»).